Рутинёр

Я опустил взгляд, впервые оторвав его от рукотворного светила, и только тогда осознал, что вся немалых размеров арена исчерчена сложной вязью магических формул. Символы, письмена и фигуры сплетались друг с другом воедино так, что невозможно было сходу разобрать, где заканчивается один элемент схемы и начинается другой. А в центре…

В центре под солнечным камнем, испускавшим такое ласковое и тёплое сияние, изломанными лучами свастики замерли восемь детских тел. Всем — от двух до трёх лет, у всех – кожа покрыта глубокими старческими морщинами, словно нечто не просто выпило их жизни, но пожрало само отмеренное небесами время.

Мне многое довелось повидать и в Лаваре, и на службе во Вселенской комиссии, но тут к горлу подкатил комок тошноты. Я согнулся в приступе рвоты, а выпрямился уже собранным и отрешённым, с жгучим желанием сжечь на медленном огне устроившего эдакую пакость выродка. Сияние сотворённого в ходе ритуала философского камня больше не вызывало противоестественной эйфории, а его лучи скорее опаляли кожу, нежели согревали.

Не знаю, сумела бы эта чудовищная волшба заточить в куске янтаря всю святость Сияющих Чертогов, но ей без труда удалось собрать небесный эфир со всех окрестных кварталов и лишить сил колдунов из свиты императора.

Профессор Граб — наивный глупец! Официал ордена Герхарда-чудотворца не собирался посягать на оплот истинной веры, он лишь обрёл оружие, способное взломать любую магическую защиту.

Ангелы небесные! Я ведь подозревал подвох! Подозревал!

Я окинул внимательным взглядом схему, затем разбил заполненный магическими формулами круг на несколько секторов и попытался запомнить каждый элемент. Едва ли справился с этим должным образом, понял лишь, что ритуал не довели до конца.

Но спугнула заклинателя наша контратака или так и задумывалось изначально — это уже не имело никакого значения. Затянутые на запястье чётки пульсировали всё сильнее, да и долетавший с улицы шум схватки начал понемногу стихать, и я сорвался с места, пробежал напрямик через арену, вспорол боковину шатра и осмотрелся. С этой стороны – никого.

Но куда бежать?

Я крутанул чётки, стиснул их в кулаке и уловил, как пульсацию собственного сердца перекрывает дрожание чужой ауры. Капитан Колингерт был где-то неподалёку, но вовсе не там, где отбивались от мятежников остатки гвардейцев и лиловых жандармов.

Выскочив из шатра, я сразу поднырнул под фургон и выбрался за кольцо цирковых повозок к паперти церкви святого Марка. Проще всего было обежать её и нырнуть в переулок, да только Рихард невесть с чего решил искать убежища в храме, и я метнулся по его следам, ориентируясь на дрожание чёток.

Только взбежал по каменным ступеням, и на площадь из приглянувшегося мне прохода между домами вылетели два кирасира. Грохнули пистоли, но на полном скаку взять точный прицел мятежникам не удалось; одна пуля вышибла искры из лестницы, вторая угодила в приоткрытую дверь церкви. Я тотчас нырнул за неё, сомкнул створки и задвинул засов.

Капитан! Куда он подевался?!

Биение чёток повело к алтарю, а там на глаза попался спуск в подвал. Я скатился по стёртым ступеням, наступил на что-то мягкое и едва не упал, лишь в последний момент сумел опереться о стену. Под ногами обнаружилось тело с белой повязкой на руке, я отступил от него и рванул по тёмному коридору, в изнеможении хватая воздух распахнутым ртом.

Ангелы небесные! Избавиться бы от кирасы, но нет времени.

Бежать! Бежать! Бежать!

Под церковью оказался разветвлённый лабиринт ходов с казематами, кельями и залами с саркофагами, стены которых были выложены человеческими костями и черепами. Находить там дорогу было непросто, даже несмотря на помощь чёток, и я начал подумывать, не укрыться ли в тёмном углу, но всё же продолжил двигаться вслед за Колингертом и несколько минут спустя вывернул к длинному коридору, терявшемуся в непроглядной тьме. Побежал по нему, заметил впереди блеклый отсвет и заставил себя ускориться, несмотря на горевшие огнём лёгкие и кативший по лицу пот.

В судорожном рывке я взлетел по лестнице и буквально вывалился в распахнутую настежь дверь, за которой тянулся глухой проход между домами. Тот вывел в узенький переулок с натянутыми меж окнами верёвками с бельём, но куда именно меня занесло, — оставалось только гадать. Подозреваю, на другую сторону Староимперского тракта. В любом случае, район был незнаком, а местные обитатели попрятались, напуганные стрельбой, поэтому я припустил вдогонку за капитаном лиловых жандармов.

Где-то совсем неподалёку бухали одиночные выстрелы, а над округой плыл густой звон церковных колоколов, не иначе из-за этого шума я и не расслышал лязга клинков. Просто выскочил из-за угла, отдуваясь от бега, и едва не споткнулся о тело Густава, валявшегося в грязи с раскроенной мастерским ударом головой. Пришлось скакнуть через него, и в результате я чуть ли не нос к носу столкнуться со спешившимся кирасиром. Тот удерживал на поводу трёх лошадей, да ещё напряжённо всматривался в проход меж домами, а потому к стычке оказался готов не больше моего.