Рутинер

Пока восстанавливал равновесие, последовала новая атака, ее удалось погасить вовремя подставленным палашом, клинки сцепились, левая ладонь нашарила рукоять кинжала, но вытянуть его из ножен не успел. Позади нападавших возник гвардеец с мушкетом, он пальнул в моего противника и сразу ткнул штыком под лопатку второго из рубак. Последнего достал уже я; зашел сбоку и приложил палашом по голове, развалив ее надвое.

Успел заметить искаженное злым оскалом лицо Ганса, но удар не сдерживал. Прости, старина, не видать тебе домика у моря…

Шум схватки начал стихать, остатки бунтовщиков прижали к дальнему фургону и добивали без всякой жалости, но из всей нашей процессии уцелело, как мне показалось, не больше двух-трех дюжин человек.

— Идут! — крикнул вдруг кто-то. Полог фургона откинулся, и к нам выглянул вестовой капитана Колингерта. — Идут!

Я подбежал к проходу между повозками и увидел, что к площади неторопливой трусцой продвигается строй вооруженных мушкетами мятежников — тех, что перебили наблюдателей Кабинета бдительности и отрезали колонне дорогу к цитадели Ангела.

— Сеньор капитан! В фургонах — заряженные мушкеты! — доложил Густав, перевалив через борт заколотого в рукопашной схватке стрелка. — Много!

Рихард Колингерт завертел головой по сторонам и выругался, потом махнул рукой.

— Разбирайте оружие! — приказал он. — Без команды огонь не открывать!

Все засуетились; главенство капитана лиловых жандармов приняли даже уцелевшие в бойне гвардейцы. Да ничего иного им попросту и не оставалось — их собственные командиры полегли все до единого. Равно как и архиепископ, император и кронпринц — перевернутые кареты были измочалены картечью и осколками ручных бомб, кругом валялись разорванные на куски тела людей и лошадей, по дождевым стокам струились ручьи крови. Разве что рослый гвардеец в порубленной кирасе и со слипшимися от пота волосами подступил к Колингерту и сказал:

— Капитан! Мы должны вынести тело светлейшего государя!

— Мы никуда не уходим! — отрезал Рихард. — Занимаем оборону и ждем подкрепления!

Его уверенность подействовала наилучшим образом на подчиненных, но только не на меня. Сразу с нескольких направлений доносились звуки стрельбы, кое-где над крышами домов поднимались клубы густого черного дыма, и по всему выходило, что одним убийством императора планы мятежников отнюдь не ограничивались. Подкрепления придется ждать долго.

В этот момент мушкетеры с белыми повязками подошли на сотню шагов и начали постреливать вразнобой. Несколько пуль прошили тенты, шальной свинцовый шарик отскочил от орудийного ствола и угодил в руку жандарму; тот охнул и осел на брусчатку, зажимая ладонью рану. Я опомнился, схватил жердь и сунул ее в колесо орудийного лафета. Один из бойцов Колингерта пристроился с другой стороны; мы слаженно навалились и нацелили ствол ровно в центр шеренги мушкетеров.

Стрельба пошла гуще, и я поднял с брусчатки еле чадивший запальник, встал рядом с орудием, на стволе которого не серебрилось ни единого завитка магических формул. Мушкеты мятежников также не имели защитных гравировок, именно поэтому поисковые заклинания магов лейб-гвардии и не уловили присутствия огнестрельного оружия. Любой мало-мальски образованный колдун мог подорвать их буквально щелчком пальца, но только не сейчас. Эфир быстро стекался на площадь со всех сторон, и незримую стихию рвал столь жесточайший шторм, что о сотворении чар нечего было и думать.

— Вон Черен! — подал голос капитан Колингерт, когда шеренга стрелков дошла до первых тел.

Дистанция и в самом деле была близка к идеальной, так что я медлить не стал, сам себе подал команду:

— Пли! — и поднес огонек к запальному отверстию.

То пыхнуло искрами и дымом, а потом пушка рявкнула и отправила в нападавших заряд картечи. Заложило уши, и сразу гулко громыхнуло соседнее орудие. Прицел его расчет взял не лучшим образом, и даже так в шеренге атакующих оказались выбиты две немалых размеров бреши. Мятежники попытались перейти на бег, но стоило дать залп засевшим в фургонах жандармам, вмиг растеряли решимость и залегли, начали укрываться за телами людей и лошадей, прятаться за каменными колоннами галерей. При этом обстреливать нас не прекратили; тут и там ударились о брусчатку, заседали в бортах и дырявили тент, посвистывали над головами тяжелые свинцовые пули.

Я вытянул банник из рук убитого гандлангера и кинул его помогавшему мне бойцу:

— Прочисть ствол!

Сам завертел головой, высматривая зарядный ящик, и обнаружил, что его заменяет простой деревянный сундук. Как и орудие, тот был лишен всякой магической защиты, не имели таковой и картузы с порохом. Я ухватил один из них и поспешил к пушке, засунул в ствол, и жандарм навалился на банник, проталкивая заряд к запальному отверстию.

— Сеньор капитан! — позвал вестовой, перекрикивая грохот пальбы. — Смотрите!