Рутинер

— Вот так! — хрипло сказал он и сразу встрепенулся, настороженно вслушался во вновь заполонившую переулок тишину.

Та уже не была абсолютной. Пусть сшибка и вышла скоротечной, но шуму мы наделали изрядно, сюда уже кто-то бежал, бренчала амуниция, слышались азартные крики. Такое похвальное рвение могла проявить и городская стража, но мне в столь благоприятное развитие событий почему-то не верилось. Маэстро Салазару — тоже.

— Бежим! — коротко выдохнул он и сорвался с места.

Я со всех ног припустил следом. В обычной ситуации ничего не стоило оторваться от преследователей в лабиринте темных улочек, но на следующем же перекрестке прямо перед нами остановилась запряженная парой гнедых жеребцов карета. Соскочили с запяток крепкие парни со шпагами, половчей перехватил мушкет охранник на козлах, с легким скрипом распахнулась лишенная гербов и эмблем дверца. А после голос с явственным акцентом уроженца того берега Рейга произнес:

— Ну что же вы медлите, де Черен? Мы вас заждались…

ГЛАВА 2

Знакомый голос шибанул картечью недобрых воспоминании, но почтивший нас своим вниманием сеньор не имел обыкновения пачкать кровью собственных рук, а потому, когда прозвучало резкое:

— В карету, живо! — я не стал медлить и сомневаться, а подтолкнул Микаэля к запяткам.

Тот не сдвинулся с места, лишь нервно передернул плечами и спросил:

— Уверен, Филипп?

— Вверим жизни в руки высшего провидения!

Микаэль понимающе хмыкнул, спрятал клинок в ножны и взобрался на запятки, пара охранников присоединилась там к нему, а я заскочил в карету и прикрыл за собой дверцу. Лошади тронулись с места, и застучали по брусчатке подковы, но рессоры оказались чудо как хороши, нас почти не трясло. Крики преследователей моментально отдалились и смолкли.

Худой, если не сказать ссохшийся от старости старик с морщинистой кожей, сплошь покрытой темными пигментными пятнами, протянул руку, и я поцеловал кардинальский перстень на его костлявом пальце.

— Не ожидал встретить ваше высокопреосвященство по эту сторону Рейга… — сказал я.

Старик растянул губы в бесстрастной улыбке.

— Неисповедимы пути высшего провидения, — ответил кардинал Роган, имея все основания на прозвучавшую в голосе иронию, поскольку именно Канцелярию высшего провидения он и возглавлял.

Я лишь криво улыбнулся. Честно говоря, у меня просто пошла кругом голова. Пусть войны Веры и остались в прошлом, но на этом берегу Рейга догматики до сих пор полагались заблудшими душами и вероотступниками; один из высших иерархов Сияющих Чертогов просто не мог разъезжать здесь в скромной карете без гербов и многочисленной охраны. Да и с охраной тоже не мог!

И еще — наша встреча. Какой прок его высокопреосвященству содействовать моему бегству от убийц? Зачем ему вообще понадобилось встречаться со мной? Чего он хочет?!

Пульс вновь участился, по шее потекли капли пота, перестало хватать воздуха. Паника навалилась удушающей периной, и от кардинала охватившее меня замешательство, разумеется, не укрылось.

— Спокойствие, де Черен, — улыбнулся он. — Не сходи с ума, на этот берег Рейга меня привели дела, а отнюдь не желание повстречаться с тобой и обсудить старые добрые времена.

— И вместе с тем люди вашего высокопреосвященства приложили определенные усилия, дабы организовать нашу встречу, — отметил я, начиная понемногу успокаиваться, промокнул потное лицо носовым платком и сознался: — Скажу как на духу, монсеньор, меня это беспокоит.

— Брось! Какие усилия? Последователи истинной веры есть везде, даже в вашей комиссии, столь самонадеянно именующейся «вселенской». До нас донесли весть о твоем появлении, только и всего.

«Последователями истинной веры» кардинал Роган, несомненно, именовал тайных догматиков, и это заставило меня взглянуть на итоги визита в отделение Вселенской комиссии под несколько иным углом.

— Так вот почему меня промурыжили до самого вечера!

Старик покачал головой:

— Вот уж нет. Вини в том тех, кому понадобилась твоя голова.

Я обдумал это высказывание и кивнул, решив, что оно не лишено смысла. Гепард вполне мог спустить в канцелярию негласное распоряжение сообщить о моем визите лишь ему, и никому другому, а я ждал аудиенции долго, чтобы за это время успели организовать нападение.

— Для тебя есть работа, де Черен, — прервал эти раздумья кардинал, упорно продолжая именовать меня на манер обитателей родных мест.

— Нет! — с ходу отрезал я. — Нет, нет и нет! Ведомство вашего высокопреосвященства оказало услугу мне, я ответил тем же. Никто никому ничего не должен.