Ружемант

Вскинул ее на плечи, словно мешок картошки, нырнул за стеллаж.

Ружье я почти что с боем вырвал из ее рук. Бесконечно тяжелое, бесконечно неудобное, бесконечно тупое. Словно кто-то повесил мне на руки по гире разом.

Я ухнул с ним наземь. Орудие легло на сошки, обещая стабильность.

«Дракон» выехал прямо перед нами, нарезные стволы всех трех башен уставились прямо на нас.

Я никогда не понимал, чего так зверски ревел Рэмбо, прошивая врагов из тяжелого пулемета. Сейчас же голосил не хуже него. Отчаяние, злоба, обида сплелись воедино в жуткий боевой клич. Я жаждал лишь одного: чтобы эта херобора сгорела ко всем чертям. Палец нервно надавил на спусковой крюк.

Не выстрелит, подумалось мне. Ружемант, избранное оружие, понижение характеристик… Описание пассивок всплывали перед глазами приговором.

Второй осечки всех трех стволов мне судьба не подарит…

Ружье обошлось без лишних вопросов. Будто вся моя ярость перекочевала в ствол, оно разразилось трассером широкого луча. Отдача больно шибанула мне в плечо. «Дракон» прошибло насквозь, словно лист мокрой бумаги. Нелепо вздувшись, как пузырь, танк грохнул взрывом.

Взрывная волна подхватила нас с Бейкой, словно игрушечных.

Спина отозвалась болью. Последнее, что я увидел, это торец приклада, летящий мне прямо в лицо…

Глава 6

В ангелов я не верил, но одна из них точно стояла передо мной.

Медицинский халат был ей не по размеру — широкая, массивная грудь желала покинуть его пределы.

— Ты наконец-то пришел в себя. — Мягкий бархатный голос был благодарен мне уже за то, что я очнулся. — Я все гадала, какие же у тебя будут глаза. — Она выдохнула. — Серые. Как я и думала. Побудь хорошим мальчиком, а я сообщу командующей, что ты пришел в себя.

Каблучки зацокали по полу.

В голове все было как в тумане. Память неохотно делилась событиями вчерашнего вечера. Вчерашнего? Хорошо бы… Если я не провалялся здесь целую неделю.

Сначала я услышал стук тяжелой палки, лишь затем узрел саму Бейку, гордо вошедшую в распахнутую дверь.

Костыль ее бесил, и она бы с радостью отшвырнула его прочь прямо мне в лицо.

— Рядовой Потапов, как самочувствие?

— Бывало и получше.

— Не жалуйся, — тут же строго заявила она мне, будто я в самом деле собирался. — Надеюсь, ты набрался сил за эту ночь. Нас ждет непростой разговор.

У меня все еще жутко болела голова. Я коснулся лба. Там меня поджидала набухшая шишка.

— Тебе повезло. Оглушило упавшим на тебя ружьем. Хотела бы я сказать то же самое про остальных…

Мы помолчали. Из памяти никак не шла убитая орчанка. Почему-то сразу же вспомнилась Васятка…

— Скажи-ка мне, Потапов. Открой правду не таясь, ты раньше воевал?

— Если только с женскими капризами. — Не говорить же ей правду.

— Отставить шуточки.

Она запрыгнула на стул, подняла неповрежденную ногу, вновь как будто невзначай демонстрируя мне свое белье.

Сегодня черные…

— В твоих характеристиках служба нигде не значится. Пока мою ногу заворачивали в этот треклятый кокон, я успела прозвонить всех, кого только знала. И знаешь… все в один голос говорят, что ты с детства боялся взять в руки оружие. В школе был освобожден от уроков стрельбы, благородное прошлое твоего рода давало тебе иммунитет от воинской повинности.

— К чему вы клоните?

— В России учат стрелять едва ли не с пеленок, — не спеша отвечать мне, она продолжала излагать свои домыслы. — Ружемантов в обществе не любят, считают вредными калеками. Вас и есть-то с гулькин нос. Но вот я забираю тебя, не обстрелянного и непрокачанного, на самых первых уровнях.

— Вы привезли меня сюда, чтобы я погиб в первый же день?

— Проще было бы тебя пристрелить — не пришлось бы прощаться с винтовкой. Ты ведь ее к себе привязал. Хор-рошая была винтовка…

«Сломаешь — заплатишь».

Не деньги же она с меня, в самом деле, пришла трясти?

Бейка выдохнула.

— Видишь ли, Потапов, наши разведчики прокололись. Так случается. Атака должна была быть не столь наглой. И уж точно никто не ожидал увидеть во второй фазе «Дракона». Я уже доложила куда надо, но мы ведь сейчас не об этом. Ты показал себя не худшим образом. Сориентировался. Истратил меньше одной обоймы в первой схватке, подстрелил больше, чем все остальные в отдельности. Моим девчатам… есть чему поучиться у тебя.

— Вы ведь спешили ко мне не похвалу раздавать.

— Зришь в корень, рядовой. Знаешь, что это такое?

На врачебный столик рядом с газетой и блистером таблеток шлепнулась сургучовая плотная шайба.

— Понятия не имею, — пожал плечами. Бейка прищурилась, словно проверяя, не разыгрываю ли я перед ней дурачка.

— Это печать, Потапов. Печать твоей активации. Видишь на ней хоть одну трещину?

Трещин в самом деле не было.

Бейка продолжила.

— Тебя запечатали при рождении, она должна сдерживать твои ружемантские способности. Иначе бы каждый ухнувший на дно социума благородный пыхал огнем из всех щелей. Полистай-ка…

Мне на колени бухнулась увесистая брошюра.

Откуда она все это достает? Ни карманов, ни сумки… Не командующая, а фокусник.

Я прищурился, быстро узнав на заглавном рисунке очертания «Дракона». Век бы не видеть эту махину…

— Это зачем?

— Напротив тебя окно. Выгляни, не поленись.