Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

В откидном затворе Бердана русские офицеры увидели несколько преимуществ. Начнем с того, что все предыдущие казнозарядные системы – Терри-Нормана, Карле и Крнки – были предназначены для переделки старых дульнозарядных ружей. Винтовка Бердана имела много общего с использовавшимися в то время российскими дульнозарядными винтовками, что обещало более простую и дешевую переделку их в казнозарядные [Экстен 1870: 154–155]. Бердан был готов внести некоторые изменения в механизм затвора и патрон и приспособить их к стволу калибра.42, который выбрали русские, – это обеспечивало более настильную траекторию, большие скорость и пробивную способность пули, более высокую точность стрельбы и меньший вес ружья. Испытав и сравнив много моделей, Горлов и Гуниус остановились на патроне центрального боя калибра.45 модели Бердана в качестве основы для модифицированной конструкции капитана Гуниуса, которая вскоре была использована в переделочной винтовке Крнка [Зайончковский 1952: 170][191]. По рекомендациям Горлова и Гуниуса в 1867–1868 годах в конструкцию винтовки было внесено 25 изменений, в число которых входили уменьшение калибра, устранение внешнего курка и совершенствование конструкции затвора, а также новый механизм выбрасывания гильз. По словам капитана Буняковского, проверявшего позднее ход выполнения русских заказов на заводе «Кольт», Горлов и Гуниус практически сконструировали новую винтовку[192].

В 1868 году российское правительство приняло на вооружение малокалиберную пехотную винтовку Бердана и приобрело у Бердана полные права на производство этого оружия в России, а также заказ по имеющейся документации у сторонних зарубежных изготовителей. Затем Россия заключила контракт с компанией «Кольт» на производство 30 000 винтовок и с Union Metallic Cartridge Company из Бриджпорта (Коннектикут) на производство 7,5 млн металлических патронов центрального боя. Поставка в Россию началась в начале 1869 года[193]. А затем Артиллерийское управление гордо докладывало военному министру Милютину, что у русской армии будет оружие, не уступающее лучшим образцам. Согласно авторитетному изданию Small Arms of the World, эта винтовка и патрон ознаменовали «начало эры мощных малокалиберных винтовок с большой дальностью, точностью и относительно настильной траекторией»[194].

Контракт открыл перед компанией «Кольт» прекрасные деловые перспективы. Компания, только что отстроившая завод после разрушительного пожара 1864 года, спешила наладить производство по российскому заказу. Уильям Джарвис считал, что российский заказ – первый крупный иностранный заказ после пожара – «надолго оживит дела завода». Возможно, именно расчет на это заставил «Кольт» согласиться на более низкую норму прибыли, чем компания обычно закладывала для компенсации затрат на рабочую силу и накладные расходы[195]. Буняковский предсказывал:

Очевидно <…> по окончании русского заказа Кольтовский завод будет изготовлять винтовки русской системы для других государств <…>. По всей вероятности, Кольтовский завод получит заказ от какого либо европейского государства, так как здесь появились очень много военных агентов иностранных правительств [Буняковский 1869а: 1-25].

Компания «Кольт» получила в 1868 году русский заказ благодаря целому ряду факторов, среди которых фигурировала и механизация завода, обеспечивавшая унифицированную продукцию. Важную роль сыграли и предыдущие поставки оборудования и мушкетов российскому правительству, которыми занимался лично Сэмюэл Кольт. Контакт был установлен уже давно, и, хотя отношения Кольта с русскими не были совсем уж безоблачными, факт остается фактом: Горлову было предписано по прибытии в Соединенные Штаты встретиться с вице-президентом компании Уильямом Франклином. По данным многих российских источников, компания «Кольт» стремилась овладеть методом проектирования оружейных систем, разработанным Горловым и Гуниусом; более того, там считали, что настойчивые требования российских офицеров о неукоснительном выполнении компанией всех своих обязательств стимулировали производство и даже привели к большей степени взаимозаменяемости изготавливаемых деталей, чем предполагалось изначально [Экстен 1870: 155; Буняковский 18696: 53, 59]. В пользу «Кольта» сработала также предусмотрительность Уильяма Франклина, заблаговременно предоставившего Горлову и Гуниусу место на заводе для испытаний винтовок и патронов. Но, пожалуй, важнее всего оказалось соответствие методов производства, применяемых компанией «Кольт», потребностям русских в испытаниях и усовершенствовании оружейных систем.