Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа

Д’Эклан раскрыл портсигар и вытащил две сигары. Шарп не нашел причин отказаться от угощения. Офицеры по-дружески прикурили от трутницы, после чего, выпустив вверх клуб дыма, француз вздохнул:

– Полагаю, лейтенант, вам и вашим стрелкам следует сдаться.

Шарп промолчал.

Д’Эклан пожал плечами:

– Я буду с вами честен, лейтенант… Шарп, вы сказали?

– Да, сэр.

– Буду с вами честен, лейтенант Шарп. Я не хочу, чтобы мои люди оставались здесь на ночь. Мы имеем честь представлять авангард нашей армии и, следовательно, постоянно подвергаем себя опасности. Испанские крестьяне временами нам сильно досаждают. Оставаясь здесь, я могу за ночь потерять несколько человек. Им перережут в темноте горло, а я не хочу, чтобы лучшая в мире кавалерия погибала столь ужасной и бесславной смертью. Поэтому я предлагаю вам сдаться задолго до наступления темноты. Более того, если вы не сделаете этого сейчас, я уже не приму сдачи. Я ясно выражаюсь?

Шарп был удивлен угрозой, но ничем этого не проявил:

– Я вас понимаю, сэр.

Несмотря на слова Шарпа, д’Эклан посчитал нужным добавить:

– Вы все умрете, лейтенант. Не так мучительно, как испанские крестьяне, но умрете. Завтра сюда подойдут основные силы, и я прикажу артиллеристам разнести несчастную ферму в клочья. Это послужит уроком для врагов Франции. Не стоит отнимать время у императора.

– Да, сэр.

Д’Эклан улыбнулся:

– Означают ли ваши слова согласие сдаться?

– Нет, сэр. Видите ли, я не верю в ваши пушки. Вы таскаете с собой тюки с сеном. – Шарп показал на пасущихся за открытой дверью амбара офицерских лошадей с притороченными к седлам тюками. – Если бы за вами действительно шла армия, сено везли бы на телегах. Вы всего-навсего патрулируете территорию, и, если мой отряд продержится достаточно долго, вы уйдете.

Полковник задумчиво посмотрел на Шарпа и пожал плечами:

– Я восхищен вашим мужеством, лейтенант. Но оно вам не поможет. На самом деле выбора у вас нет. Ваша армия разбита и спешит вернуться домой. Испанские армии разгромлены и рассеяны. Никто вас не выручит. Вы можете либо сдаться, либо проявить упрямство, что в вашем случае означает быть изрубленным в куски. – В голосе полковника уже не было веселых и добродушных ноток. Теперь он говорил совершенно серьезно. – Одно или другое, лейтенант. Вы все будете убиты, я об этом позабочусь.

Шарп понимал, что шансов выдержать осаду у него нет, однако гордость не позволяла в этом признаться.

– Мне нужно все обдумать, сэр.

– Другими словами, вы хотите потянуть время? – Егерь презрительно пожал плечами. – Это вам не поможет, лейтенант. Вы всерьез полагаете, что мы позволим майору Вивару уйти?

Шарп тупо уставился на француза.

– Мы знаем, что он с вами. Он и его драгоценный сундук.

– Он… – Шарп не знал, что сказать.

– Я не намерен упускать добычу. Император лично поручил мне доставить сундук в Париж, и я его не подведу. – Д’Эклан снисходительно улыбнулся. – Разумеется, если вы пришлете ко мне майора с его ящиком, я позволю вам уйти на юг. Вряд ли несколько оборванных стрелков представляют угрозу будущему империи.

– Майора со мной нет, – сказал Шарп.

– Лейтенант! – укоризненно воскликнул д’Эклан.

– Спросите у методистов! Я не видел Вивара уже два дня!

– Он лжет! – Из-за кучи щитов появился высокий человек в черной бурке и белых сапогах. – Ты лжешь, англичанин!

– Заткни пасть, ублюдок! – взревел оскорбленный недоверием Шарп.

Полковник д’Эклан встал между разъяренными мужчинами. Не сводя глаз с Шарпа, он по-английски обратился к человеку в черной бурке:

– Похоже, дорогой граф, ваш брат преуспел в распространении ложных слухов.

– Он брат Вивара?

Изумлению Шарпа не было предела. Брат Вивара, так люто ненавидящего французов, находился в стане врага? И видел, как французы насилуют и убивают испанских детей и женщин?

Недоверие Шарпа было настолько очевидным, что д’Эклан посчитал официально заявить:

– Позвольте представить вам графа де Моуроморто, лейтенант. Он в самом деле брат майора Вивара. Вы должны понимать, что, вопреки распространяемой английскими газетами лжи, в Испании многие приветствуют французское присутствие. Эти люди исходят из того, что пришла пора избавиться от старых предрассудков и пережитков, которые так долго не давали жить стране. Граф – один из таких людей.

Граф пристально смотрел на англичанина. Шарп ответил ему враждебным взглядом:

– Значит, вы позволили этим ублюдкам убивать ваш народ?

Казалось, испанец сейчас набросится на лейтенанта. Он был выше Бласа Вивара, но теперь, с близкого расстояния, Шарп видел их сходство. У него была такая же драчливая челюсть и горящие глаза, с ненавистью взирающие на Шарпа.

– Что вы знаете об Испании, лейтенант? – произнес граф. – О ее отчаянном положении? О жертвах, которые должен понести народ на пути к свободе?

– Что вы знаете о свободе? Вы – ничтожество и убийца!

– Довольно! – Д’Эклан вскинул руку. – Вы утверждаете, что майора Вивара с вами нет?

– Ни его, ни его проклятого сундука. Вас это, конечно, не интересует, но мы поссорились, и мне наплевать, придется ли еще раз свидеться. Однако он, похоже, удачно направил вас по ложному следу.