Рваные валенки мадам Помпадур

– Не знаю, – растерялся Добров, – я о ее тетрадях лишь сегодня от вас услышал.

Глава 29

На следующий день около полудня Димон принес мне хорошую новость.

– Психотерапевт Олег Евгеньевич Медов – вот кто тебе нужен.

– Каким образом ты на него вышел? – обрадовалась я.

Коробок почесал макушку:

– Ну какая тебе разница?

– Интересно, – уперлась я.

Дедушка российского Интернета зевнул.

– Я надеялся, что Мария Николаевна не потащит дочь к шарлатану, а воспользуется грамотным специалистом. Вспомнил, что она сама работала в поликлинике, и просмотрел список ее коллег. Среди врачей нашел невропатолога Олега Евгеньевича Медова. Дальше совсем просто. Я проверил доктора, узнал, что он имел еще и диплом психолога. Дальше продолжать?

Из кармана Коробка донеслось попискивание.

– Сообщение пришло, – сказала я.

– Ну и фиг с ним, – легкомысленно отмахнулся Коробок.

Я удивилась:

– Не хочешь прочитать?

– Нет, – буркнул хакер.

– Опять эсэмэска «У нас будет мальчик»? – догадалась я.

– Вот дура, – вскипел Димон. – Без подписи, номер не определяется, что человек себе думает? Как я отвечу?

– Женщины наивны, – улыбнулась я. – Таинственная незнакомка полагает, что она в твоей жизни занимает особое положение, является единственной, неповторимой, поэтому не называет свое имя. Думает, ты увидишь фразу: «У нас будет мальчик» – и сразу поймешь, кто автор.

Коробок заморгал, он явно пребывал в растерянности, а я подлила масла в огонь:

– Ну не теряйся в догадках. Не пройдет и года, как ты точно установишь паспортные данные таинственной особы.

– Полагаешь? – с надеждой спросил Димон.

– Конечно, – сказала я. – Более девяти месяцев беременность у человека не длится, новорожденному понадобятся пеленки-распашонки-памперсы-соски-кроватка. Меня всегда удивляло, сколько всего нужно существу весом чуть более трех килограммов! Едва речь зайдет о деньгах, которые предстоит потратить, мать младенца мигом вспомнит про тебя и примчится, держа в руках вашего сына.

Коробок ойкнул. Он не выглядел человеком, которого затопила бескрайняя радость.

– Приедет? Ко мне? С ребенком?

– Естественно, – улыбнулась я. – Или ты полагаешь, что женщина будет присылать тебе по одной эсэмэске в год, сообщая: «Нашему мальчику исполнился год»? Два, три, четыре, пять?

– Я не знаю, кто она! – чуть не заплакал хакер.

– Тайна раскроется, – пообещала я. – Слушай, мне пришла в голову отличная идея! Ты же расплачиваешься карточкой? Насколько я знаю, ты практически не носишь при себе наличку?

– В моем бумажнике только маленькая сумма, – подтвердил Димон.

Я погладила его по плечу.

– Зайди в банковский онлайн-сервис и тщательно изучи свои расходы.

– Зачем? – выдохнул Коробок, и я поняла, до какой степени он ошеломлен. Обычно Димон быстро соображает, что к чему. Я не успевала договорить фразу, а он уже догадывался, куда я клоню.

– Затем, чтобы увидеть свои расходы. Прочитаешь, допустим, про потраченные рубли на кафе-кино и вспомнишь, с кем ходил по развлекательным местам.

– Неплохая мысль, – одобрил Коробков и резво убежал.

Я осталась в кабинете одна и погрузилась в раздумья, из которых меня вытолкнул голос Приходько.

– Тань! Что-то случилось? Сидишь со странным видом!

Я очнулась:

– Я думаю.

– И какова тема? – заинтересовался шеф.

– Что-то мне во всей нашей истории не нравится, – после небольшого колебания ответила я.

– Что? – насел босс. – Конкретизируй!

– Не могу, – вздохнула я, – просто…

– …спиной чую, – неожиданно засмеялся начальник.

Я решила поддержать шутку:

– Да, именно так! Или, если хочешь, мне в уши шепчет тихий внутренний голос.

– Всегда знал про твою редкостную интуицию, – внезапно сказал Приходько. – Чеслав, рассказывая о сотрудниках, сказал: «Дима и Фатима профессионалы высокого полета, для них нет неразрешимых задач. Но Татьяна совершенно особенный человек. Она видит мельчайшие детали, на которые не обращают внимания другие». И рассказал мне про таблетки, ну, про тумбочку и воду!

Я пожала плечами:

– Ничего особенного. Я просто сообразила: человек, который проглотил чуть ли не сто капсул, должен был их непременно запивать. Ну, не пролезет в горло большое количество пилюль, так сказать, на сухую. А около кровати, где лежало тело, находилась только пустая упаковка снотворного, ни чашки, ни стакана, ни бутылки…

Внезапно мне показалось, что я сказала нечто важное. Ни чашки, ни стакана, ни бутылки… Почему эта фраза меня насторожила? Ни чашки, ни стакана, ни бутылки…

– Однако никто из членов бригады не подумал об этом, – продолжал Приходько.

Я покосилась на него.

– Это дело времени. До меня дошло сразу, а Коробок, Марта, Гри или Чеслав скумекали бы при просмотре фотографий места преступления.

– Но ты была первой, – настаивал Приходько. – Как догадалась?

– Понятия не имею, – призналась я. – Поглядела на тумбочку – внутри щелкнуло: что-то здесь не так. Потом – бац! – возник вопрос: где вода?