Рыба фугу по-русски

Во время разговора с Анатолием Ангелина прыгала с ноги на ногу, чтобы согреться. Сапожки на тонкой подошве в машине были в самый раз, но для стояния на улице не годились. Проглоченный хэппи-милс улегся в желудке, морозный воздух взбудоражил, обещанные Анатолием эндорфины и настроение поползли вверх, обратно пропорционально температурной шкале. Вооружившись в универсаме коробкой конфет с ликером и бутылкой шампанского, Ангелина приготовилась к разговору с Ксенией Ферапонтовной.

Дама с таким громогласным именем в ее представлении должна была походить на Фаину Раневскую — высокую, колоритную и непредсказуемую. Но к ее удивлению Ксения Ферапонтовна оказалась миниатюрной женщиной сложноопределяемого возраста, в добротном сером костюме, туфлях на каблуках, и, если бы не седые, собранные в пучок волосы и подсказанные Артуром Ибрагимовичем сведения про ее старорежимную закалку, Ангелина решила бы, что она ровесница ее матери.

Ксения Ферапонтовна смутилась и долго отнекивалась от небольшого презента но, увидев бутылку шампанского, приняла пакет, сообщив Ангелине по секрету, что после лекций собирается в гости к лучшей подруге. Они часто устраивают ночные посиделки, вспоминая молодость и попивая хорошее вино.

Едва глянув на фотографию, украденную в доме отца Константина, Ксения Ферапонтовна опознала группу своих студентов и назвала имена людей, интересующих Ангелину.

— Не помню точно, какого года этот выпуск, это можно проверить в деканате по списку, но эта троица премного знаменита. Они же окончили факультет радиотехники и электроники, а я вела у них экономику отрасли. Вот этот молодой человек, — Ксения Ферапонтовна ткнула пальчиком в худощавого мужчину с печальным выражением лица, — Костя Углов. Мальчик весьма перспективный и талантливый, но неудачник. Его угораздило влюбиться в эту девушку — Ларису Смирнову. Видите, ее лицо тоже обведено на вашей фотографии. Он готов был на руках ее носить, пылинки сдувал, хотя девушка была ему не ровня — глупая гусыня, но собой хороша на диво. Лариса же предпочла ему пробивного и хваткого Сашу Клячко. На его лице дырка, но я прекрасно помню всю группу, а Саша и Лариса к окончанию института уже поженились, и на фотографии они стояли рядом друг с другом. Костя долго переживал, пакостил сопернику как мог, даже дрался с ним, но куда ему, худосочному, против такого крепыша. Он все ждал и верил, что Лариса одумается, бросит своего «приспособленца», как он называл ее мужа, приехавшего в город из провинции и прописавшегося на жилплощадь жены. Но Лариса любила Сашу без памяти, даже на его многочисленные интрижки с первокурсницами смотрела сквозь пальцы. А он, паршивец этакий, ухлестывал за всем, что двигалось и улыбалось. Но вдруг, в один прекрасный момент, до нас дошли сведения о том, что Костя Углов и Саша Клячко создали совместный, как теперь выражаются, бизнес, а раньше это считалось подпольным, незаконным способом обогащения и преследовалось в соответствии со статьей уголовного кодекса. Но они рискнули, тогда полстраны халтурило в свой карман. Это был удачный союз, хоть и просуществовал он всего три или четыре года. Костя изобрел не то какую-то микросхему, не то какую-то деталь, пользующуюся повышенным спросом. В то время, помните, наверное, с техникой была напряженка, как впрочем и со всем остальным, а эта Костина штуковина существенно удлиняла срок службы телевизоров и заменяла дефицитную дорогостоящую импортную запчасть. Саша Клячко наладил небольшое производство в собственном гараже и организовал рынок сбыта. Их доход должен был исчисляться весьма солидной суммой, это я вам как экономист говорю. Саша навещал кого-то в нашем институте, и я как-то заметила его машину у главного корпуса: новенькая шестерка цвета «коррида» была мечтой многих, а Клячко запросто мог позволить себе ее купить, с переплатой, по блату. Он и квартиру кооперативную приобрел, чтобы люди не попрекали его корыстным браком. Однако вскоре их бизнес прикрылся. Одни поговаривали, что их бандиты данью непомерной обложили, другие — что органы соответствующие проявили повышенное внимание, и им пришлось сворачивать производство и откупаться от борцов с теневой экономикой, третьи болтали, что Клячко все это выдумал, чтобы одному прикарманить все заработанные партнерами деньги…

— А вы как считаете, Ксения Ферапонтовна, какая версия наиболее правдоподобна? — поинтересовалась Ангелина. — У вас есть на этот счет свое мнение?

— Бог их знает, что они не поделили… Костя Углов имел тяжелый характер, чтобы с ним ладить, требовалось ангельское терпение. Он сам мог спровоцировать любой конфликт и с бандитами, и с органами… Вряд ли бы меркантильный Саша Клячко отказался от курицы, несущей золотые яйца?

— Больше вы ничего про эту троицу не слыхали? — поспешно спросила Ангелина, испугавшись, что Ксения Ферапонтовна упустит какую-нибудь важную деталь.

— Вас интересуют факты или сплетни? — задала встречный вопрос Ксения Ферапонтовна.

— Честно говоря, сама не знаю… Я уже два дня вынуждена копаться в чужом грязном белье, выуживая крупицы истины.