— А зачем вам понадобилась ворошить давно забытую историю? — прицепилась к Ангелине Ксения Ферапонтовна.
— Моя племянница, — чуть-чуть покривила душой Ангелина, — нанялась домработницей в дом известного бизнесмена Боровиковского. У нее крупные неприятности, которые отрикошетили по мне. Я подозреваю, что Боровиковский и Клячко одно и то же лицо, но выяснить доподлинно…
— Ах вот где собака зарыта! — перебила ее Ксения Ферапонтовна. — И не сомневайтесь, душечка, вы абсолютно правы! Клячко и есть ныне здравствующий и процветающий господин Боровиковский. Я же вам сразу сказала, что у этого молодого человека были все данные для успеха и карьеры, начиная с имиджа и заканчивая блестящей коммуникабельностью.
— А что известно о судьбе его бывшего партнера Кости и жены Ларисы? — допытывалась Ангелина.
— Могу пересказать только сплетни, за достоверность источника я не ручаюсь, — предупредила Ксения Ферапонтовна.
— Хотя бы сплетни… — обреченно вздохнула Ангелина.
— Доходили слухи, что Лариса и Саша развелись… От переживаний Лариса чахла, чахла, болела, болела, пока совсем не слегла. В больнице выяснилось, что у нее рак и в весьма запущенной форме. Костя, как верный пес, не оставлял ее ни на минуту, добывал лекарства, оплачивал консультации медицинских светил, но все напрасно… Лариса умерла… А Костя пропал… — таинственным шепотом закончила рассказ Ксения Ферапонтовна.
— Как пропал? — удивилась Ангелина. — Ксения Ферапонтовна, голубушка, это же Санта-Барбара получается! Неужели человек может бесследно пропасть?!
— Представьте себе! — подтвердила Ксения Ферапонтовна. — Ну мне пора, прощайте. Приятно было с вами познакомиться и вспомнить молодость!
Зазвенел звонок. Ксения Ферапонтовна поспешила на лекции, а Ангелина, возблагодарив Бога и Артура Ибрагимовича, раздобыла новые факты из жизни Шурика Боровиковского.
Теперь уже Боровиковский казался ей настоящим злодеем. Сперва он обанкротил свое предприятие и прикарманил заработанные партнером деньги. Потом, когда его жена проходила обследование по поводу бездетности, он узнал о ее страшной болезни и тут же развелся. Брошенная Лариса умерла от предательства бывшего возлюбленного. А разоренный партнер исчез!..
Теперь судьба наказывает злодея и отнимает у него сына. Могло ли это быть возмездием исчезнувшего партнера? Да, но с тех пор прошло больше двадцати лет… Только психопат мог так долго вынашивать планы мести… Но зато удар был в самое яблочко — по единственному наследнику и продолжателю рода!
Ха! Но у Шурика Боровиковского, по словам Анатолия, были серьезные проблемы с деторождением… Но и медицина не топталась на месте и такие чудеса показывала, в наши дни пенсионерки беременели от непорочного зачатия из пробирки… Нужно расспросить у Анатолия, был ли диагноз пациента окончательным или он впоследствии благополучно излечился…
А мог ли Боровиковский затеять какую-нибудь авантюру вместе со своим нечистоплотным сыночком? Да! Но чего ради? Чтобы до смерти напугать прилипчивую домработницу, навсегда отвратить ее от Саши и расположить в свою сторону… Сомнительная комбинация, но возможности Боровиковского позволяли воплощать любую фантазию.
Мог ли сам отец организовать похищение сына? Дико! Но тоже мог! И эта версия показалась Ангелине самой убедительной. Боровиковский приказал Стелле хранить молчание, он стремился избежать огласки… Зачем? Вспоминая слова Кати о хроническом Сашином неповиновении, побеге из-за границы и отказе жениться на Милочке, вполне возможно, что Боровиковский-старший задумал застращать сына несуществующими врагами. С испугу и в благодарность отцу-освободителю Саша выполнит любое требование родителей, и женитьба на дочери папиного босса покажется ему после плена райским блаженством.
Ну да, хочешь распутать преступление, ищи, кому это выгодно! Как эта мысль сразу не пришла в голову?! Спасибо Ксении Ферапонтовне, подсказала!
Без пятнадцати восемь Ангелина припарковала свою «девятку» у служебного входа в больницу, где подрабатывал Анатолий. Вполголоса поздоровавшись с охранником, Ангелина проскользнула через вестибюль, в который санитары ввозили каталки с больными, и притаилась за колонной. Ей было приятно наблюдать за Анатолием: как он авторитетно разговаривал по телефону, делал записи в журнал и выглядел таким солидным и значимым. Из созерцательной эйфории своего возлюбленного Ангелину вывела надрывная сирена подъехавшей «скорой помощи».
В вестибюль, скрипя несмазанными колесами, ввезли каталку с молодой симпатичной толстушкой. Она лежала, скрестив руки на круглом животике, словно готовилась к погребению, ее рот был разинут, как у рыбы, выброшенной бурей на берег, а в глазах застыл ужас, затопленный безмолвными слезами.
— Что с ней? — подскочил Анатолий с листом дежурного врача.
— Точно не знаю, — робко отозвался сопровождающий ее медбрат. — Но мне кажется, инсульт. Упала на остановке. Когда мы приехали, она в таком виде лежала на скамейке.
Толстушка умоляюще посмотрела на Анатолия, слезы текли из ее глаз.
— Вы можете говорить? — спросил у нее Анатолий.
Больная не шелохнулась.