Рыба-молот

– И всё-таки, что тебе от меня нужно? Я не понимаю. Ты ничего толком мне не говоришь. – Насытившись, Карл положил вилку на стол.

– Пока сама не знаю, – Лилиан накручивала локон на палец. – Я просто хочу тебя видеть. Побудь у меня немного, – она посмотрела Карлу прямо в глаза, и на короткий миг, слишком короткий, чтобы осознать его, Карлу показалось, что водянистые рыбьи глаза изучающее уставились на него, а пасть чудовища приоткрылась, обнажив треугольные зубы. Он в ужасе отпрянул, но быстро справился с наваждением.

А когда открыл глаза, прекрасная Лилиан сидела перед ним, прикрывшись копной медных кудрявых волос. Она была совершенно голой. Её крупные упругие груди немного подрагивали, соски затвердели. Через стол Карл видел, какая нежная у неё кожа. Ему захотелось коснуться кожи рукой. Он не испытывал желания, просто хотел потрогать кожу. Как купец на ярмарке, проверить качество на ощупь. Только и всего. Да, только это. Второй раз ей не удастся одурачить его. Он больше не хочет её, пусть не трясёт сиськами. Вместо этого он протянул руку и дотронулся до груди девушки. Кожа была прохладной и немного влажной. Как раз такой, как он и думал. Холод и влага.

– Иди спать, – услышал Карл её голос. – Ты устал. Завтра поговорим.

Карл послушно встал из-за стола и прошёл в комнату, где стояла кровать, накрытая незатейливым балдахином от насекомых. Глаза у него слипались, и он упал на шёлковую синюю простыню. Он не смог бы сказать, сколько пролежал, но когда открыл глаза, Лилиан стояла в дверях. Она не была худой. Смуглая плоть выглядела округлой и налитой. На обнажённом теле виднелись капельки то ли воды, то ли пота. «Может, искупалась?» – вяло подумал Карл. Теперь его привлёк её живот. Он вздымался в такт дыханию, и Карлу захотелось прикоснуться к нему губами и облизать с выпуклости прозрачные капельки жидкости. У него даже пересохло во рту от желания.

Лилиан заметила взгляд и подошла к Карлу. Она села к нему на колени, обняв крепкими ногами его талию, и закинула руки за плечи. Крупные ягодицы раскрылись, отверстие соприкоснулось с коленями Карла, и он почувствовал невероятное возбуждение. Её груди оказались на уровне его лица, и он впился зубами в сосок. Нечто первобытное проснулось в нём, такое доселе невиданное и могучее, что он издал победоносный клич, когда грубо вошёл в неё. Самец и самка. Они соединили свою плоть в едином порыве, чтобы испытать всеобъемлющую страсть. Он терзал её тело, как добычу, чувствуя власть над податливым мясом. Нежным розовым мясом. Сознание Карла помутилось. Он казался себе насекомым, ползающим по телу и обшаривающим каждый уголок. Потом вдруг превращался в зверя, истекающего желанием и настигнувшего самку. Он не помнил, сколько раз извергался.

Совершенно обессиленный, он откинулся на подушку. Никаких слов, никаких эмоций. Всё выпито, всё съедено. Розовая плоть поглотила его полностью. Высосала и выбросила, обглоданного, на берег. Сердце Карла мощными толчками проталкивало кровь, и он боялся, что оно не выдержит. Но теперь уже всё равно… Жизнь и смерть не имеют значения. Всё одинаково приемлемо. Теперь время делится на до и после. До любви и после любви. Но есть ещё время любви. Всё остальное совершенно неважно. Мария, Вероника, их просто нет. Они перестали существовать, утратили свою ценность. Их мир – не его мир. Всё встало на свои места. Он вернул себе нечто, и теперь будет счастлив.

– Лилиан, – тихонько позвал он. – Что это было?

Она лежала рядом, вся мокрая от его любви. Медные волосы слиплись и разметались по подушке, как змеи.

– Разве ты не знаешь? – произнесла она глухо. – Любовь. Мы занимались любовью.

– Да. – Повторил Карл за ней. – Любовь. Теперь я знаю. Но зачем ты сделала это со мной?

– Низачем. Это глупый вопрос. Просто ты мужчина, а я женщина. Это всё. Разве мало? Что нужно ещё? – Она перевернулась на спину и лежала перед ним совершенно бесстыдная в своей наготе, но в то же время девственно невинная.