Рыба-одеяло (рассказы)

Шторм налетел внезапно. Эпроновцы заторопились в порт. Оборвался буксирный канат от водолазного бота и моторного катера. Огромные водяные валы яростно обрушились на суденышки и придавили их к грунту. Море мстило людям.

Чуть ветер утих, вернулись обратно. Бот и катер нашли по масляным пятнам. Четыре часа поднимали их на поверхность. Просушили, прочистили, разобрали и смазали мотор. Через сутки отряд в полной готовности приступил к прерванной работе.

Остропка понтонов требует особой тщательности, и на этот раз ее производили внимательнее, чем прежде, навешивая тяжелые пудовые скобы. Четыре компрессора Вестингауза гнали воздух в понтоны "Меркурия", чтобы отжать из них воду. Море забурлило, и в бурой пленке водорослей вышел наконец морской пленник. На этот раз "Меркурий" тонуть не пожелал.

Но задерживаться здесь, чтобы откачать воду и заделать пробоину, было рискованно, - каждую минуту мог налететь штормовой шквал. Прибавили по обоим бортам еще несколько понтонов, и "Меркурий" на длинном тросе двинулся в порт вслед за буксиром "Сарыч". До Одессы четырнадцать километров.

В пути задул ветер, чего и боялись эпроновцы. Волны уже перемахивали через судно. На траверзе Чабановки зыбь достигла шести баллов. У Дефиновки из порта на помощь подошел буксирный катер "Дельфин".

Возле Одессы шторм усилился до восьми баллов. Стали разворачиваться у портовых ворот. Тут по "Меркурию" ударили крупные боковые волны. Стальной трос, соединяющий его с "Сарычем", лопнул от напряжения, и судно понесло на каменный мол.

Буксиры погнались вслед. Вмиг окружили "Меркурия". А принять конец на нем некому. Гигантские волны поднимали судно и быстро гнали на валуны. Еще метров двадцать - и "Меркурий" грохнется о каменную гряду.

Решение пришло молниеносно. Боцман Кравценюк, матросы Шаров и Салин прыгнули в шлюпку... И вот они уже на "Меркурии" - матросы, как акробаты, перескочили вслед за боцманом. С "Сарыча" поверх водяных столбов взвился канат. Храбрецы, стоя по горло в воде, подхватили его и закрепили узлом за руль. Пойманного "Меркурия" потащили в плавучий док. Но огромный пароход не пролезал в ремонтное помещение, мешали понтоны.

Откачивать из корабля воду прибыли чуть не все портовые суда, на которых имелись отсасывающие помпы. Но тут уже береговой ветер развел в гавани большую зыбь, и это нарушило порядок в работе. В довершение один буксир развернулся так неуклюже, что ударил гребными винтами по резиновому понтону, пробил его - и в третий раз скрылся "Меркурий" в морской пучине, уводя с собой все отсасывающие приспособления и пожарную автомашину. Вот уж где нужно учиться терпению и силе воли!

Эпроновцы снова принялись за подъем "Меркурия". Наконец судно поднято и стало на плаву окончательно. Из кают достали вещи пассажиров, которые потом стали экспонатами в одесском музее водного транспорта: бурый комок, похожий на медный колчедан, - слипшееся монпансье; покоробленная книга "Международный свод сигналов"; "Анатомия человека"; "География", раскрытая на странице с заголовком "1492 год - открытие Америки"; заржавленный револьвер; ручка зонтика, потускневший графин; портфель, изъеденный морской солью; чей-то желтый позвонок; патронташ; офицерские сабли с клеймом и несколько старых монет...

8. "ГАДЖИБЕЙ"

Это было 18 июня 1918 года. Враг захватил весь юг Советской России. Черноморскому флоту угрожал плен.

Эскадренные миноносцы "Каллиакрия", "Громкий", "Пронзительный", "Стремительный", "Сметливый", "Гаджибей", "Лейтенант Шестаков" и "Капитан Баранов" один за другим поднимали флаг "Погибаю, но не сдаюсь!" и, опрокидываясь вверх килями, шли на дно Новороссийской бухты. Последним в тот трагический день погиб эсминец "Керчь". Он выпустил несколько торпед в огромный линкор "Свободная Россия" и сам затопил себя в пяти милях от Туапсе.

Опытные подводные мастера Правдин, Вольнов, Жуков и Каюков помнят, как рыдали старые матросы, оставляя свои гибнущие корабли, и затем, не зная страха смерти, сражались на суше с белогвардейцами. Эти водолазы сами прошли сквозь огонь гражданской войны, видели смерть и разрушения, поэтому судьба каждого потопленного судна не давала им покою.

В июне 1927 года Правдин, Жуков, Вольнов, Каюков первыми в отряде осмотрели под водой один из эсминцев погибшей эскадры "Гаджибей", дав о нем точные и подробные сведения. "Гаджибей" решили поднять до наступления осенних штормов.

В Новороссийской бухте дуют коварные ветры. Черноморцы называют их "накат", "моряк", "борода", "норд-ост" и "бора". Я сам видел лежащий на берегу турецкий пароход "Суле", весь обмерзший, точно ледяная сосулька. Вышвырнул его из воды могучий зимний шторм.