Рыбаки уходят в море… Исландская новелла

Сосед предложил весьма заманчивую сделку: взамен Синдбад получал собачью упряжку, нарты, кусок кремня, одежду. Только Синдбаду ничего не нужно. Потирая закоченевшие руки, он взобрался на холм и стал смотреть на корабль. Подошла Пипалукк, встала рядом.

— Со мной ничего не случится, — сказала она. — Не беспокойся обо мне. Может, у Камасунгвак найдется для меня какая-нибудь работа. А когда я уже не смогу хорошо шить, я ведь всегда сумею жевать сало и кожу.

— Я было совсем забыл о тебе, — признался он.

— Обо мне давно уже все забыли, — отозвалась она.

Они пошли назад, к дому.

— Ты еще вернешься, — сказала Пипалукк. — Осенью ты приедешь опять. Я наберу для тебя крупной, точно галька, сладкой голубики и положу ее до твоего возвращения в топленый тюлений жир.

К кораблю его доставили на лодке. На прощанье жители стойбища просили купить им датские башмаки со скрипом и привезти водки.

Он сжег за собой все мосты, продал жену и ничего не припас на зиму. Разумеется, он подыскал своей жене хорошую партию. А вот от собаки так и не сумел избавиться, ее передали на борт следом за ним. Теперь она рычит, когда ветер рвет паруса и над палубой встает волна величиною с дом. Синдбад тихонечко напевает:

Я объездил много стран,
все не знал покоя.
Переплыл я океан,
снежный дом построил.

Собака подвывает хозяину в тон и сопровождает его всюду, куда бы он ни пошел, не сводя с него черных преданных глаз.

Дрива Видар Первый день лета

В Исландии никогда не бывает весны. Над заснеженными горами встает солнце первого летнего дня[10], и пробирающий до костей вихрь кажется еще злее, чем пронизывающий ветер, что дует здесь зимой, — ведь люди так много ждут от этого дня. Уже проклюнулись первые травяные иголочки, прилетели золотистые ржанки и красноножки. Радостный, предвещающий теплые дни щебет ржанки так созвучен первому дню лета. Люди готовят удобрения для сада, дорога уже не скована льдом, стала рыхлой и потемнела. Цвет месяца харпы[11] — изжелта-заплесневелый. Прошлогодние пучки огородного щавеля одеревенели, дети и ветер согнули его и поломали. Из-под его корней пробиваются зеленые листочки. На каменистом холме сквозь стебли сухой травы проглядывает мшистая желто-зеленая кочка. Из садиков доносится запах навоза.

Пролетают птицы, чаще всего парами. На лету меняются местами: та, что была сзади, летит теперь впереди, вот они уже рядом, потом правая перелетает налево, и обе быстро-быстро машут крылышками. Слышно, как эти маленькие пташки что-то кричат друг другу. Улица полна летних звуков, дети гоняют на велосипедах или бегают за мячом, а ведь впереди еще скерпла[12], зачастую самый холодный месяц года, когда с севера Исландию сжимают в объятиях полярные льды. Первый день лета нередко застает здесь снега и ветры, и тогда летние напевы о птичках, травах и цветах стихают сами собой.

Маленький мальчик ждет, когда мама придет за ним в этот чудесный летний денек. Никто на свете не сравнится с его мамой, другие люди кажутся ему попросту злыми и некрасивыми.

— Ауслаукур, дружочек, надень варежки, — кричат ему, но мальчик не отзывается, он мрачно привалился к стене дома и не спускает глаз с дороги. Все дети уже разошлись по домам, всех уже разобрали, остался он один. Воспитательницы детской площадки тоже ушли, кроме Гвюдни, она ждет, потому что ждет он. Гвюдни не в духе.

— Когда же она придет, эта женщина, вечно сиди тут из-за нее, — ворчит она себе под нос.

Наконец женщина появляется, и Ауслаукур стремительно бежит ей навстречу. Она целует его в спрашивает:

— Ты уже попрощался с Гвюдни?

— Нет, я не желаю с ней прощаться, — бормочет мальчик. Они идут к Гвюдни.

— Ну, как он себя вел? — спрашивает мать воспитательницу.

— Сносно, — отвечает Гвюдни.

— А как с тем? — спрашивает мать.

— Точно не знаю, но думаю, что как всегда.

Мать мальчика качает головой:

— Ума не приложу, что делать. В деревне никто не захочет с ним возиться, пока он от этого не отучится.

— Это пройдет, — успокаивает Гвюдни. — Хуже, что он ужасно дичится чужих. И совсем не слушается. Хотя мы стараемся быть с ним как можно ласковее.

Они уходят. Мальчик крепко держит маму за руку.

— Куда мы идем, мама?

— Домой.

— Куда домой?

— К нам домой, туда, где мы спали эту ночь.

— Я хочу жить вместе с папой.

— Когда мы придем домой, я тебе кое-что дам, — говорит она.

— Что? Мамочка, дай сейчас!

— Нет, не сейчас, ты получишь это, когда мы придем к себе наверх, если будешь хорошим мальчиком, — говорит она.

Они идут холодным летним днем, хотя день совсем не летний, и даже не весенний.

— Послушай, как поют птицы, — говорит она. — Они уже прилетели из-за океана.

Оба останавливаются и слушают пение птиц, а потом идут дальше.

— Скоро ты поедешь в деревню, если будешь хорошим мальчиком.

— Я хороший мальчик, — возражает он.