Рыбаки уходят в море… Исландская новелла

Не говори гоп, пока не перепрыгнешь… Пусть я сейчас чуточку хвастаюсь, заявляя, что, несомненно, больше других достоин оправдания перед судом божиим, ибо сумел выстоять в трудные времена, но трудно сказать, как бы все обернулось, если бы я ничего не знал о людях, которые стремились устоять и не шли ни на какие уступки.

Сообщения о протестах против Кеблавикского соглашения, против НАТО и иностранного военного присутствия разжигали страсти и вселяли надежду, что в конце концов — хотя, быть может, и не очень скоро — все будет хорошо.

Многие тысячи людей требовали выпустить на свободу узников, вся «вина» которых заключалась в том, что они участвовали в антинатовских демонстрациях, — и от этого тоже учащенно билось сердце, наполняясь новой верой и новой надеждой.

Так-то вот. Пусть дни становятся все длиннее и печальнее, и человеку кажется, будто все кончено и надежды больше нет — из самой отчаянной ситуации обязательно есть выход.

И какое имеет значение, что с одним ничтожным крестьянином произошло несчастье, он потерял зрение и вынужден до конца дней своих влачить существование в полном или почти полном мраке. Это настолько маловажно, что и говорить не стоит.

Куда серьезнее другое: в результате вмешательства чуждых, враждебных сил духовно ослеп народ. Но крестьянин, потерявший в 1946 году зрение, всеми силами своей души верит и надеется, что люди его страны прозреют и снова станут свободны, как в 1944 году, что они воспрянут, почувствовав свободу. Тогда опять можно будет говорить о многих вещах, а не только о погоде да овцах. А о холодной войне станут говорить как о жутком сне, как о кошмаре, который больше никогда не повторится.

И если бы пишущему эти строки довелось пожить в таком земном раю, прежде чем отправиться в рай небесный, его мечта исполнилась бы: он бы забыл все свои неприятности, все горести, в том числе и те, что принесла ему холодная война.

Он действительно верит, что так будет.

И благодаря этой непоколебимой вере жизнь кажется ему прекрасной.

Йоун Дан Сколько стоит счастье?

Утром в пятницу 6 июня 1952 года в контору городского банка вошел мальчуган лет двенадцати, остановился, насвистывая, у перегородки отделения, где производятся операции по текущим счетам, и попросил девушку-кассиршу разменять ему тысячу крон.

— Как тебе их разменять? — спросила девушка.

— Все равно, лишь бы помельче.

Девушка молча достала пачки денег и отсчитала десять бумажек по пятьдесят крон, еще триста крон десятками и двести — пятерками.

— Пожалуйста, — сказала она, протягивая ему деньги. Он взглянул на нее — такое впечатление, словно девушку только что обидели, а может быть, даже оскорбили. На щеках у нее горели красные пятна.

Он взял деньги и начал их пересчитывать, потом спросил:

— Ну как, ты посмотрела тот фильм в «Старом кинематографе»?

— Нет, — ответила девушка.

— Да ты что? — удивился мальчуган. — Понимаю, ты, наверно, не была в кино в прошлую пятницу?

— Была.

— Так почему же ты не пошла в «Старый кинематограф»? Я ведь говорил тебе, картина потрясающая!

— Может, еще и схожу сегодня вечером.

— Она уже сошла с экрана! Ты опоздала, автобус — тю-тю!

— Да тебе-то что, — сухо заметила девушка.

Он посмотрел на нее, сунул последнюю пачку в папку и отошел от перегородки, но не успел сделать и нескольких шагов, как девушка окликнула его:

— А где же твои деньги?

Мальчуган застыл как вкопанный, потом медленно двинулся назад к окошечку, шаря на ходу в папке. Дойдя до перегородки, он успел вытащить две пятисоткроновые бумажки, которые и протянул девушке, поднимая на нее глаза. Но, к своему удивлению, увидел он совсем не то, что ожидал. Его добрую приятельницу с всегда бледным личиком и застенчивой улыбкой было не узнать: щеки ее пылали, а глаза метали молнии. К тому же кассирша была уже не одна. Рядом с ней стоял высокий мужчина.

Девушка взяла деньги. Мальчик хотел было сказать: «Извини, пожалуйста», но тут мужчина произнес:

— Зайдите-ка сюда, молодой человек, — и в подкрепление своих слов схватил мальчика за плечо и втолкнул за перегородку.

Мальчика заставили сесть, и из слов девушки и мужчины он понял, что его обвиняют в том, что он «забыл» отдать деньги в кассу в прошлую пятницу, точно так же как «забыл» это сделать только что. В тот день в кассе недоставало тысячи крон, и теперь девушка утверждала, что это он не заплатил. После долгих препирательств мальчика отпустили, и он весь в слезах отправился восвояси.