Рыбаки уходят в море… Исландская новелла

Дальше дело было так. Отец мальчика, полицейский, вернулся к обеду домой и, узнав об утреннем происшествии, позвонил в банк и пожаловался на обращение с сыном. В ответ он услышал от кассирши, что она абсолютно уверена, что мальчик не отдал ей денег неделю назад, но в то же время признала, что вела себя утром не совсем тактично. По словам кассирши, они с контролером решили проверить, отдаст ли мальчик деньги без напоминания. Экзамена он не выдержал, и, хотя это, конечно, нельзя назвать прямой уликой, она не сомневается в его виновности. Иначе чем объяснить такой, к примеру, факт: каждый раз, когда она принималась считать деньги, он начинал без умолку трещать, явно пытаясь заговорить ей зубы. Отец мальчика обещал непременно во всем разобраться.

Выяснилось, что в обязанности мальчика входило каждую пятницу разменивать в банке тысячу крон. Из этих денег выдавали зарплату служащим учреждения, где мальчик работал. Кассир учреждения сообщил, что в упомянутый день, в прошлую пятницу, ему позвонила кассирша из банка и спросила, не могло ли случиться так, что курьер забыл отдать ей деньги. Сам курьер начисто отрицал такую возможность, но, поскольку он в тот день выполнял целый ряд других поручений и имел при себе порядочную сумму наличными, они вместе с кассиром еще раз подвели приходо-расходный баланс, и все сошлось.

Допросив сына, полицейский пришел к убеждению, что мальчик ни в чем не виноват. Однако на другой день ему позвонил кассир учреждения и сообщил, что вспомнил одну деталь, которая может оказаться существенной. В прошлую пятницу мальчик отпросился пораньше, в пять часов, чтобы успеть в кино, а на следующий день, в субботу, принес на работу кучу конфет и щедро оделял ими молоденьких сотрудниц. Когда же запасы иссякли, он сбегал в магазин напротив и купил еще конфет, и весь день в конторе царило веселье и суматоха, благо директор отсутствовал.

Полицейский погрузился в мрачные размышления. Мальчика в это время дома не было, он чинил на улице старый велосипед, который ему одолжил приятель, Сигурдур. Встретившись с сыном за послеобеденным кофе, отец, желая поскорее покончить с этой историей, вызвал его на откровенный разговор и принялся подробно обо всем расспрашивать. Откуда в прошлую пятницу у него вдруг появились деньги на кино? И на какие средства он на другой день угощал своих коллег, закатив им настоящий пир?

Мальчик потупился и не отвечал. Лицо его стало пунцовым. Полицейский подошел к сыну, схватил его за волосы и заставил смотреть себе в глаза.

— Где ты взял деньги? — спросил он. — Где? Где?

— Это были мои собственные деньги, — со стоном произнес мальчик.

— Твои деньги? — переспросил отец. — Ты лжешь!

— Нет, — ответил мальчик и расплакался навзрыд. Слезы брызнули отовсюду, словно прорвав отчаянное сопротивление кожи, за секунду до того сухой и горячей. Они текли из глаз, из носа, изо рта, и каждая капелька пота на лбу тоже была как слезинка и тоже, казалось, полна муки. Все еще держа сына за волосы, отец всматривался в его залитое слезами лицо, но остался по-прежнему непреклонен.

— Это были мои деньги, — промолвил мальчик. — Мои деньги, я их не украл!

— Что значит твои деньги? Где ты мог их заработать?

— Я их нигде не заработал, и все же это были мои деньги, и я мог поступить с ними, как мне вздумается.

— Как же они к тебе попали?

— Честное слово, деньги были мои, мои собственные, я их не украл!

— Тогда скажи, откуда они у тебя.

— Мне их дал один человек.

— Кто именно?

— Я его не знаю.

— Лжешь, — сказал полицейский, отпуская сына. — Ты мне лжешь!

— Я знал, что ты мне не поверишь, — всхлипывая, проговорил мальчик, — знал, ведь я и сам бы не поверил на твоем месте, если бы не знал, что это правда! Потому и решил не рассказывать тебе про эти деньги.

— Пойми, я стараюсь помочь тебе, — сказал отец. — Все равно, украл ты или нет, я постараюсь тебе помочь. Но для этого ты должен сказать мне правду. За что этот человек дал тебе деньги?

— Я не знаю.

— Боже мой, сын, подумай, что ты говоришь? Кто же этому поверит?

— Никто, конечно, но раз ты спрашиваешь, я должен отвечать.

— Да, но отвечать правду. Когда это произошло? Когда тот человек дал тебе деньги?

— С месяц тому назад.

— И только на другой день после того, как ты забыл отдать деньги кассирше, ты решил их потратить! Ни раньше ни позже!

— Но я вовсе не забыл отдать деньги кассирше.

— Где же твоя логика, сын! Неужели ты не в состоянии придумать ничего более убедительного? Я готов сквозь землю провалиться от стыда, что мой сын врет так примитивно!

— Я тоже пытался найти хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение, но у меня ничего не вышло.

— Вот видишь, ты уже сам признаешься, что все это сочинил.

— Нет, нет, как раз потому, что я не сумел ничего придумать, мне и пришлось сказать тебе правду.

— Сколько же он дал тебе? — вдруг спросил отец.

Мальчик замялся.

— Сто крон, — сказал он. — Он дал мне сто крон.