Рыбалка в Пронькино (СИ)

Ведь прекрасная внешность, большое богатство, как и сила тела и все прочее в этом роде, быстро разрушаются, но выдающиеся деяния ума, как и душа, бес-смертны. Словом, для благ, относящихся к телу и имуществу, существу-ют как начало, так и конец, и все воз-ник-шее уничтожается; дух же, нетленный, вечный правитель человеческого рода, движет всем и правит всем, а им не правит ничто.

Саллюстий

Я много думал о смерти и нахожу что это наименьшее из зол.

Фрэнсис Бэкон

Марк Септимий Руфус, командир манипула, ветеран войны с Югуртой, участник многочисленных сражений с кимврами и тевтонами, проснулся в тесной деревянной каморке от ярких лучей солнца, которые пробивались в щели между рассохшимися досками и царапали глаза под закрытыми веками. Марк Септимий медленно развернул своё могучее тело с железными мускулами, встал, слегка потянулся, выгнув спину горбом, широко зевнул, разинув зубастую пасть, а затем улёгся вновь и задумался. В каморке пахло мышами, прелой древесиной, мочой, пылью и какими-то незнакомыми травами.

Марк Септимий, прославившийся тем, что не получил ни единой царапины в десятках битв, небольших сражений и мелких стычек, был приглашён в Первый легион на должность центуриона второго ранга легатом Квинта Цецилия Метелла Гаем Марием, проведя на гражданке более двух лет после почётного увольнения из армии.

Он немедля откликнулся на приглашение, надел свои неизменные солдатские калиги, подбитые гвоздями, перепоясался скрещёнными офицерскими ремнями, повесил слева на пояс тяжёлый могучий испанский меч в бронзовых ножнах, а справа — более лёгкий, короткий и проворный римский гладиус, прибыл в войска, вступил в командованием манипулом и немедленно принялся усердно муштровать легионеров, памятуя старинную командирскую заповедь: «если войска не ебать регулярно, они превращаются в стадо». При этом Септимий не делал никаких поблажек и себе. Позже, уже во времена императора Августа, старых легионеров, вернувшихся в строй из запаса по личной просьбе полководца, стали называть эвокатами и наделять значительными привилегиями, освобождая от нарядов по строительству лагеря, по кухне и по уборке территории.

Ветеран принял предложение легата с энтузиазмом, потому что прослышал о грядущей военной реформе и хотел в меру сил в ней поучаствовать. Из всех военачальников только Марий наконец-то понял насколько пагубно сказывается на боевых качествах римской пехоты её сословное деление на гастатов, принципов и триариев. Если в прежние времена Марку Септимию пришлось бы стоять в третьей линии и безучастно наблюдать как варвары яростно молотят дубинами и секут топорами плохо обученных молодых солдат, разнося в пух и прах первую линию, то в будущей войне ему предоставлялась возможность быстро отвести назад бойцов, потрёпанных натиском противника, не дожидаясь пока в обороне будет пробита брешь, и встретить атакующего врага свежими силами.

Первая линия войск согласно новой тактике должна была всего лишь сдержать первый, самый мощный и монолитный натиск противника сплошной стеной из щитов, расстроить его атакующий порыв и сразу уйти в тыл для перестроения в проходы, оставленные для неё второй линией. При этом вторая линия укомплектовывалась бойцами, умеющими драться врукопашную на близкой дистанции и быстро истреблять атакующих солдат противника за счёт высокого мастерства индивидуального боя.

Марк Септимий считал что командир подразделения, помимо отдачи команд на перестроение и манёвры, должен собственным примером показывать молодым солдатам, как поражать врага, и оберегать их от более опытного противника. Новая тактика предоставляла ему возможность чаще заниматься своим излюбленным делом — мастерски резать вражеских солдат, виртуозно орудуя своими двумя мечами.

Щитом Марк Септимий не пользовался принципиально, полагая, что умение наносить частые результативные удары с обеих рук, используя два меча, избавляет бойца от необходимости отражать удары противника. Конечно всегда оставалась опасность словить в брюхо вражеский дротик или тяжёлое метательное копьё с зазубренным наконечником или поймать стрелу беззащитным горлом, но на этот случай Септимий всегда держал рядом с собой специально обученных молодых солдат, готовых мгновенно закрыть командира своими щитами от вражеских лучников, пращников и велитов.