Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Она отодвинулась к окну и заснула.

На следующий день ближе к полудню приехали в замок. Музей был закрыт для посетителей. Однако суматоха царила изрядная.

У входа сбились в плотную стаю чёрные лимузины. В их блестящих отполированных боках отражался суровый мир крутых итальянских мужчин. Несколько коротко стриженных громил, упакованных в строгие чёрные костюмы, белоснежные рубашки и тёмные очки, бдительно озирали периметр.

«Чистое кино», — подумала Ольга. Намётанным глазом она оценила расстановку людей. Показуха. Если захотят грохнуть очередного Дона Корлеоне, такая охрана не спасёт. Они с Вадимом уже могли бы несколько раз положить эту черно-белую пингвинью стаю.

Мусорным ящиком среди глянцевых витрин казался расхристанный автобус, примостившийся рядом с лимузинами. Он был раскрашен во все цвета радуги, одна из дверей помята, на ветровом стекле — трещина. Рядом расположились двое парней. Их волосы торчали колючками подвыпившего ежа. Одежда сияла заплатами, как лоскутное одеяло. А нарочито ненормальное поведение показывало всему миру, что они только что спустились на землю из сфер высокого искусства. Что за клоуны? Вряд ли знаменитости, скорее просто таскают фотоаппаратуру.

Охранники задумчиво их разглядывали, размышляя, как те дошли до жизни такой.

Вадим с самым решительным видом вышел из машины, потрясая красной папкой весьма канцелярского вида. Ольга, в строгой юбке, белой блузке и туфлях на каблуке, семенила рядом. Тащила увесистый портфель. На носу красовались очки в стильной красной оправе. Ярко накрашенные губы безошибочно наводили на мысль о преданной своему боссу секретарше.

Охранники начали было выдвигаться навстречу, но споткнулись мыслями о грозную красную папку и пухлые губы. Мужской ум крайне предсказуем.

Появился директор музея, широкий в плечах шатен с круглыми выпуклыми глазами и длинными усами, похожий на загорелого сома, которого одна знакомая черепаха заблаговременно проинформировали об инспекторе из Фонда наследия. Он проворно выплыл из дверей и принялся булькать и клокотать словами так воодушевлённо, словно наконец обрёл потерянных в детстве родителей.

Видно было, что нервничал, поскольку не знал реакции высоких гостей на происходящее, и справедливо полагал, что неожиданные визиты начальства не сулят ничего хорошего.

По узкой каменной лестнице вошли внутрь. Пространство казалось слишком малым для беспредельного сумрака, запертого в тесных стенах. Будто обычный офисный костюм напялили на великана. Что-то неуловимо огромное, способное затмить небо от края до края, проступало сквозь марево свежей краски, через уснувшие чёрно-белые фотографии, задиристо-самовлюблённые картины и прочую пустяшную декорацию, радующую туристов. Там, где тёмные тени съедали пятна света, таилось неосязаемое, призрачное присутствие обитателей далёких времён, ведь всё умершее оставляет следы. В глубокой топи невидимого тела замка, покрытого чешуёй многовековой плесени, кипела незнакомая жизнь. Усталыми артериями вздыхали трубы, где-то сочилась вода, воздух пробивал дорогу сквозь прокуренные лёгкие дымоходов.

Ольга насторожилась. Возникло впечатление, что тысячи невидимых глаз вопросительно смотрят на неё, раздевают, сдирают кожу, препарируют мозг. За спиной из полуоткрытой двери донеслось карканье, скрипнула половица, затрещала кровля. С ней здороваются?

Внезапно навстречу стремительно выскочила невысокая женщина. Возможно, ею выстрелили из пушки. Она дымилась от гнева, а может быть, от пороховых газов. Штаны съехали ниже некуда, майка задралась, показывав белое брюшко. На голове косо сидела клетчатая бейсболка, повёрнутая козырьком назад. Круглые массивные очки делали её похожей на рассерженную сову.

— Кто это? — строго и возмущенно гаркнула она, глядя на Вадима и неизвестно к кому обращаясь. — Не терплю, когда на съёмках посторонние.

— Из руководства, — поспешно зашептал директор.

Ольге показалось, что она услышала, как в голове у девушки завизжали тормоза.

— Мария Манчини, фотохудожник. — Голос стал бархатным. — Вы хотите посмотреть на съёмки?

Вадим представился:

— Томмазо Гвидичи, моя помощница Николь. Хотелось бы убедиться, что интерьерам музея и экспонатам ничего не угрожает при проведении фотосессий. Ну и конечно, посмотреть на работу мастера.

— К вашим услугам, — поспешно сказала Мария, спешно приводя в порядок одежду. — У нас жарковато, но вы располагайтесь, где удобно.

Ольгу с Вадимом провели в небольшой будуар, где большую часть занимал камин. За арочным проемом ютилась крохотная ванная с умывальником, предназначенная для миниатюрного человека с маленьким кусочком мыла.

Перед закутком толпились люди. Несмотря на то что в замке было прохладно, здесь было действительно жарко. Очень!

Мария объясняла:

— Мы заботимся, чтобы ничего не повредить. Музейную ванную не трогаем. Вот своё корыто привезли.

Ольге показалось, что попала в сумасшедший дом. В лохани, наполненной золотыми монетками, сидел огромный волосатый мужчина, мокрый от пота. Рядом стояли две абсолютно голые девушки. Они вопросительно уставились на вошедших.