Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Ольгу поразило выражение лица напарника. Там не было возмущения ситуацией. Напротив, показалось что тот вот-вот произнесёт: «Дорогая! А не соединить ли нам свои усталые сердца?» И нежно звякнут невидимые колокольчики, и ангелы на небесах заиграют на арфах. Белоснежная овечка проблеет поздравление.

Однако Вадим не спешил становиться на одно колено. Может быть, не всё ещё потеряно. Просто она сама превращается в идиотку. Заразилась от Марии. Или опять злая шутка замка.

На всякий случай решила уточнить, не разбито ли ненароком у Вадима сердце. Любовь — такая вещь, что лучше прояснить позиции.

— Ты какой-то странный. Хочешь, чтобы это сбылось?

— Оля, успокойся. Давай закончим дело, а потом подумаем о будущем. Не стоит мешать в кучу работу и чувства. Хотя жена-колдунья, это прикольно.

Интересно, почему он не договаривает. Непохоже, что онемел от робости. Если задумал жениться, надо сообщить об этом даме.

— Осторожней. Настоящими ведьмами мы становимся только после замужества.

— Это объяснение в любви?

Ну вот. Проговорился. Взгляд пылает настойчивостью. Мужественный шарм в нём, безусловно, есть.

— Ах, — чуть слышно произнесла Ольга. — Мне показалось… Если бы всё сложилось иначе… — Она остановилась, пытаясь сообразить, что же ей показалось и почему она бормочет всякий бред.

Огромный дом тихо подкрался и обнял её, зажав руками глаза: «Угадай, кто?»

Наконец удалось собраться с мыслями.

— Послушай, замок гипнотизирует нас. Во всяком случае мой разум точно повреждён, хочется говорить о цветах и звёздах. Стихи о беззаботных птичках в голову лезут. У тебя как?

— Вроде нормально. — Вадим изумлённо смотрел на напарницу. — Так ты уверена, что Мария не представляет интереса?

— Абсолютно.

Ольга врала. Но дура-баба вдобавок кокетничала с её мужчиной. Это простить нельзя. Каждая клеточка её тела жаждала расправиться с соперницей.

Вадим пожал плечами:

— Тогда заканчивай. И уезжаем…

Он растерян. Пытается сменить тему. Говорит сбивчиво, боится коснуться трепетной тайны их отношений. Мужчины запутанны и сложны в своих чувствах. Зачем-то отодвинулся от её пылающего лица.

Почему она так часто бывает груба? Ведёт себя как последняя стерва. Он так одинок, на бледном лице лежит печать страдания. Работа тяжёлая — убивать людей непросто. Особенно когда рядом нет любящей женщины.

Соображать становилось всё труднее. Что-то ласково гладило волосы, нежно дышало в затылок. Приятные мурашки бежали по пояснице. Всё окружающее виделось симпатичным, словно на глаза надели розовые очки. Хотелось положить голову другу на плечо и сладко строить планы на медовый месяц.

Второй раунд борьбы с замком оказался более опасным. Похоже, он нащупал слабину в её обороне.

Опытные ведьмы знают, если встречный колдовской ветер слишком силён, проще строить не щит, а парус и быстро улепётывать.

Неимоверным усилием воли она попыталась пробиться сквозь романтический туман в голове. Боль пронзила виски. Что-то обожгло лоб, словно об неё прижгли сигарету. Но отборные силы её разума собрались в боевой строй. Наверное, где-то внутри существовала защитная линия, черта, дальше которой переступить было не под силу даже магическим способностям замка. С каждой секундой сознание прояснялось. Надо же, какой идиоткой она только что выглядела. Любовь — это тяжёлый недуг, во время которого не разговаривают, а бредят. Не зря говорят «любовная лихорадка». Ольга чувствовала, будто вернулась к жизни после тяжёлой болезни. Так недолго и мозги надорвать.

— Вадим, я всё подчищу. Надо заканчивать с этой историей, и давай убираться отсюда, пока окончательно не раскисли. Я что-то совсем расклеилась. Туплю, и чушь в голову лезет.

Казалось, Вадим вздохнул с облегчением:

— Конечно, Оля.

Прошли в соседний зал. Гости расселись вокруг круглого стола, застеленного скатертью с изображением тарелок и всяческой снеди. К счастью, настоящая еда тоже присутствовала: нарезка копчёностей, сыр, свежие багеты. Ольга предпочла бы крепкий чай с лимоном. Однако пришлось пить вино, добивая и так подгулявшую голову.

Она чувствовала, будто её выпотрошили и набили соломой с опилками. Только что замок с лёгкостью диктовал ей мысли. А может быть, и продолжает это делать, только более осторожно. Как отделить свои размышления от чужих, навязанных извне? И что такое «свои мысли»? Вдруг их вообще не существует и всё, что приходит в голову, транслируется в разум из таинственных глубин мироздания? Как часто мы злимся, когда не хотим этого делать! Грустим без причины. И так же без видимого повода переходим к веселью. Каждый знает, решение какого-нибудь вопроса чаще всего обнаруживается неожиданно. Появляется в готовом виде, словно ответ на запрос в поисковике компьютера. Если все думы в голове навязаны, то что остаётся своего? Лишь реакция собственного тела на внушённые суждения.

Мария вновь взяла фотоаппарат:

— Давайте сфотографирую всех присутствующих. На память… Не двигайтесь! — неожиданно громко скомандовала она.

— Это ограбление, — добавил дон Чезаре фирменную шутку.