Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

— Человеку свойственно вечное недовольство, от слепого бунтарского протеста до агностицизма. Угодить трудно. Даже если воскресишь мёртвого, обязательно найдётся тот, кто скажет: «Лучше б живых лечил!»

— Так что, про вас, чертей, врут?

— Скорее лукавят, поскольку не хотят замечать правды. На самом деле мы лишь наставники, учителя или тренеры. Представь, современный фитнес-зал. На полураздетых людей нагрузили непомерные тяжести. Заключили в страшные машины, где давят, бьют и пытают металлическими гирями… Гремучая музыка, исступлённые крики, стоны навзрыд. Чистый ад! Можно видеть ужас и ругать, а можно видеть пользу и хвалить.

Настала очередь Андрея чесать затылок. Как же всё запутанно. Понятно, что земная реклама врёт. Но если наш мир лишь отражение высшего, то и там также сплошная ложь. Ещё больше грандиозная, можно сказать, величественная брехня.

— А что же вы свою информацию не дадите? Правдивую…

— Правда, лишь тихая улыбка над несправедливостью мира. Истину закрывают пышными фасадами, золотом и красивыми легендами. «Судите по делам», — сказано в Писании. Мы не даём рекламы, потому что преисподняя и так переполнена. Все рвутся правдами и неправдами, чертей подкупают, запугивают. «Да знаешь, кто я такой! Депутат! Сенатор! Генерал!» Давным-давно вечерами у меня было время почитать томик Платона о бестелесной и мечтательной любви. А сейчас сплошная работа, горячка, аврал. Впору прекращать приём или переводить дело на коммерческую основу. Хочешь в альтернативный рай — плати по прейскуранту…

Демон замолчал. Закрыл лицо когтистыми лапами.

Потом тяжело вздохнул, провёл когтями по щеке и грустно сказал:

— Последние события располагают к неврастении. Давай водкой полечимся.

— После пива?

— Именно. Уважь старого философа. У вас в России это «ёж» называется.

— Ёрш, — поправил Андрей.

Демон повеселел, достал из-за спины запотевший от холода графин и две рюмки.

— По-гусарски, — объявил он, ставя рюмку на тыльную сторону ладони. Потом одним движением опрокинул в пасть: — За успех операции!

Он с хрустом прожевал рюмку.

— Русскую водку можно не любить, но не пить нельзя. — Он нюхнул кончик своего крысиного хвоста. Довольно оскалился. — Жизнь — многослойная плёнка, и чтобы понять её, требуется хороший проявитель. У нас он есть — пей!

Андрей повторил залихватское движение приятеля, выпил залпом.

Что-то изнутри желудка выбралось наружу и стукнуло по голове. Показалось, что уши задымились. Он запинаясь выговорил:

— Эх, чоа чы, ха?

— Да, крепкая штука. Спецзаказ, — согласился Асмодей.

— А не ха ху?

— Давай вторую, полегчает.

Последовала вторая.

— Молодец! — похвалил демон. — Чувствуется рука мастера. Неисчерпаемый ресурс жизненных сил. Как там у Мандельштама? А… чёрт с ним, не будем погружаться в трясину чужой мудрости. Нам и так хорошо. Точно, дружище?

— Класс! Дай колбасу. — Речь вернулась в обнимку с ясностью сознания.

На душе стало тепло и уютно. Небо, суша и вода вступили в союз, и между ними появилась особая гармония. Все любили друг друга. Кузнечики, камни, травинки, пчёлы. Каждый делился с другим толикой нежности. Даже черный муравей принялся втолковывать попрыгунье стрекозе о необходимости срочного приобретения недвижимости. Или хотя бы о долгосрочной аренде для совместного проживания. Зачем муравей клеился к стрекозе?

Андрей задумался. Уж очень демон гламурный да ласковый. Надо бы уточнить на всякий случай, не голубой ли.

— А ты, случаем, не того? Нет, я к таким ребятам нормально отношусь. Не обижайся.

— Ты о чём?

— Как сказать… Не слишком толерантный к мужчинам?

— Я бываю разный, творческий характер требует, — уклончиво проговорил демон.

— Нет, признайся. Кто тебе больше нравится, женщины или мужчины?

— Я зверей люблю. Последнее убежище заблудшей души.

Объяснение было непонятно и тут же забыто. В конце концов, ориентация — личное дело каждого.

Симпатичное ущелье стало еще милее, тени заиграли сокрытыми доселе полутонами, лишь скалы отчаянно качало. Андрей улёгся на спину и уставился в небо, которое казалось совсем рядом.

Может быть, Бог карает грешников руками других людей. И быть орудием в руках Всевышнего почётно. Кстати, кто создал грешников? Вот в чём вопрос. Сам создал, сам и карает. Вспомнились строки Матвеевой:

Я леплю из пластилина.

Пластилин нежней, чем глина.

Я леплю из пластилина

Кукол, клоунов, собак.

Если кукла выйдет плохо,

Назову её «Дуреха».

Если клоун выйдет плохо,

Назову его «Дурак».

Что известно об этой женщине из казино? Может быть, она бандитка, крадёт чужие конверты. Тем и живёт. А старуха-процентщица — та вообще чистое зло. Что, если наёмный убийца — меч карающий в руках Господа? Профессия такая, практически ангельская. Получается, что Вадим — праведник, как и Раскольников, как и разбойник на кресте.

«Каков герой!» — кричали птицы небесные.

«Аплодисменты!» — шлёпали ладонями листьев деревья.

«Кр-р-расота!» — журчал поток.