Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Андрею вспомнились пословицы «На бога надейся, а сам не плошай», «Бережёного бог бережёт». Это значит — спасение утопающих в руках самих утопающих. Вспомнил про бомжа Сержа. Всё, поигрались в шпионов и хватит.

— Знаешь, я решил уехать. Домой, в Москву. Вы, конечно, живёте интересно, но это не для меня. Скоро начну убивать людей пачками, как Вадим.

Ольга застыла. Потом сказала:

— Ты меня бросаешь?

Андрей подумал, что первый раз в жизни он оставляет женщину по своей воле. Значит, изменения, которые в нём случились, намного глубже, чем кажутся. Но вслух промямлил:

— Ну что ты… Будем встречаться. Приезжай на Новый год. Ёлка, баня, снег пушистый.

Сам понимал, как лживо звучат его слова. И Ольга наверняка тоже это чувствовала. Но потребность освободиться от магической паутины прорвала все заслоны.

Чувствовал себя узником, выходящим из тюрьмы. Вот идёт по коридору, и заветная дверь на свободу всё ближе. И страшно — вдруг начальство передумает и приказ об освобождении аннулируют? Или случится задержка. Он ненавидел боязливое смятение, возникшее в сердце. Отныне в нём живут только решительность, неуступчивость и воля к свободе. Сумбур в душе нарастал. Жажда бунта была так сильна, что сердце колотилось, будто бежал стометровку.

Ольга с интересом наблюдала за ним, словно препарировала редкое насекомое. Наверняка читала мысли. Ну и пусть. Скоро он будет дома, усядется на пёстрое лоскутное одеяло, прикрывающее низкий топчан в мастерской. Там пахнет глиной, вином, его собственным мужским потом. Запахи, которые делают пространство своим. Вокруг в первозданном хаосе грудятся законченные и только начатые скульптуры. Их тела покрыты давно не тронутой пылью. Захотят послушать рассказ о приключениях хозяина, окружат низкое ложе, но он лишь выпьет водки из заначенной в холодильнике бутылки и ляжет спать. И никакого апокалипсиса, барона Анри, Вадима и иже с ними. Когда проснётся, всё происшедшее растает как призрачный дурман.

— Андрей нас покидает, — объявила Ольга.

Максим приблизился, разглядывая приятеля, точно видел первый раз.

Наконец сказал, приняв решение:

— Ну и правильно. Даже не буду уговаривать остаться. Предлагаю пока не сообщать барону. Если случиться апокалипсис, то будет всё равно. Если мы совершим подвиг и остановим процесс, доложим, что был с нами до конца. Потом уехал. Тебе ещё денег заплатят. Пригодятся… — закончил он.

— Спасибо, — сказал Андрей. — На Москву несколько рейсов в день. Поеду прямо сейчас.

Ему не терпелось оказаться одному, отряхнуть прах с ног и запеть.

День обещал быть долгим.

Глава 6. В которой читатель узнаёт кое-что о личной жизни Андрея

Андрей был женат пять раз, и, как полагал, каждый раз счастливо. Да и любовниц заводил без счёту. Он влюблялся часто, неистово и всегда находил взаимность. Но никогда не случалось, чтобы история оканчивалась гладко. Любовь настигала бурлящей волной, поднимала, несла, кружила в водовороте безумств и уходила, выбросив его, голого, мокрого и опустошённого, на пустой берег. Он считал это естественным. Так многие мужчины уверены, что после бурного секса наступают апатия и глубокий сон.

Возможно, виной была его загадочная способность преображать женщину, с которой спал.

Вокруг нас существует немало волшебников, которые не догадываются об этом. Потому что считают собственную магию талантом, полученным при рождении. Кто-то сочиняет симфонии для скрипки с оркестром, другой помнит телефоны всех знакомых, третий никогда не заблудится в лесу. У всех свои особенности. И что здесь странного?

Зоркими глазами скульптора Андрей замечал удивительные перемены, происходящие с его женщинами. Но не считал это чем-то невероятным, полагая, что так случается у многих пар. Любовь творит чудеса. Просто об этом не принято трепаться.

Любовницы и жёны Андрея неизменно хорошели. Нет, они не менялись мгновенно. Организм требовал время для перестройки. Преобразования начинались постепенно. Сначала исчезали родинки и пигментные пятна. Потом ноги становились классически стройными, волнующе округлыми. Кожа не требовала эпиляции. Затем подтягивался животик, округлялась и поднималась грудь. Шея делалась изящной, позвоночник распрямлялся, поднятые плечи опускались. Появлялась осанка профессиональных танцовщиц. В последнюю очередь изменения касались лица. Раскрывались глаза, вспухали губы, исчезали морщинки. Волосы приобретали здоровый блеск — впору рекламировать шампунь.

В общем, в течение года подруга менялась полностью. Дурнушки становились хорошенькими. Симпатичные — красавицами. Ну а изначальные красавицы? Таких у Андрея не было. И возможности проверить не представлялось. Может быть, они достигали бы неизвестного совершенства. Превращались бы в облака, цветы или радугу?