Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

Всё проходит. Закончилась жуткая зима. Осаждённые попытались прорвать оборону. Армия, уставшая от безделья, с восторгом вступила в сражение и легко его выиграла, отбросив врагов обратно на вершину. Тем самым доказав, что сто бойцов против одного — сила.

Бог, который всегда на стороне достойных, надоумил обстреливать крепость дохлыми, разлагающимися крысами. У еретиков началась эпидемия, и цитадель сдалась. Выход осаждённых из крепости был назначен на 16 марта в три часа пополудни.

Однако Анри не видел этой славной картины. Накануне пришлось отправиться в дозор к отвесной восточной скале, где у подножия в мрачном ущелье бесился горный ручей. Отряд не был велик: один рыцарь и пятеро опытных, искушенных в боях солдат. Двинулись после полудня. Как приятно было выбраться из опостылевшего за бесконечную зиму лагеря, пропахшего кострами и горелым мясом, телами сотен грязных людей.

По каменистой горной тропе ехали молча. Весеннее солнце, как юная особа, испытывало свою нарождающуюся силу. Опытные горы снисходительно принимали касание жарких лучей и наработанно отвечали напевами птиц и насекомых. От этого флирта воздух дрожал. Пригретый склон благоухал терпким запахом возбуждённого самца.

Мелкие дубы да сосны, больше похожие на спутанные кусты, почти не давали защиты от зноя. Первые дикие цветы пестрым ковром лежали вокруг: желтые, розовые, сиреневые, красные. Над ними возвышались фиолетовые ирисы да белоснежные стрелки дикого чеснока.

Время замедлило бег, как утомленный скороход. Анри снял головную кольчугу. Лучше получить мгновенную смерть от стрелы спрятавшегося в кустах лазутчика, чем заживо вариться в течение многих часов.

В ущелье добрались к вечеру. Солнце закончило свои игры и сбежало за гору. Сразу стало прохладно и сыро. Внизу в густой вечерней тени слышалось ворчание потока. На поляне их ждала хижина, сложенная из камней. В центре единственной комнаты — очаг.

Пока развели огонь, наступила ночь, и сразу пришли звуки. Тёмные горы стонали и кряхтели. Ручей ругался, как трактирщик. Деревья шептали пророчества.

Ночь хитра. Иглы звезд впрыскивают порок в человеческое тело. Капля за каплей в мозг проникают зависть, жажда убийства и похоть. А злодейка ночь смеётся криками сов. Боятся ли звери темноты? Страшатся ли птицы высоты? Пугает ли солдата смерть?

Воины осторожно, бесшумными тенями разбрелись по постам. Храбрость — одно из самых плохих свойств, поскольку снижает шансы на выживание почти до нуля. Опытные бойцы отважно заставляют себя быть трусами. Кто не корчит из себя отчаянных смельчаков, доживает до преклонных лет. А старых героев сорвиголов не бывает никогда.

Анри сидел на камне, который быстро отдавал накопленное за день тепло. Сбоку послышался слабый треск. Насторожился. Тишина. Пискнула мышь. Закричала сова.

Неожиданно пришли странные мысли. Подумал, что ночное небо — чёрный занавес, закрывший яркое солнце. Звёзды — дыры от стрел, попавших в небо. Луна — прореха от ядра катапульты. И не существует ни луны, ни звёзд, а люди почитают дыры за светила. Подумал, что он с тысячами солдат просто пустые места, в которые светят искры вождей. Когда-то брат Арнольд создавал из него доносчика. Теперь рыцари делают солдата. Кто же будет его следующим светилом и кем окажется он, Анри, тогда?

А может быть, именно сейчас, когда он что-то понял, придёт смерть? Но страха не было. Совсем. Может быть, потому, что пустое место не может погибнуть, ведь его и так нет.

Анри чувствовал восторг ожидания событий. Нервы вибрировали, как во время любовной схватки.

Луна спряталась за облако, и стало совсем темно.

Вдруг услышал чей-то вскрик. Сомнений не было — человеческий. Звук возник внезапно, разорвав стонущую разноголосую перекличку ручья, зверей и ветра. Ладонь уверенно стиснула рукоятку меча. Он хищным пауком застыл, неподвижно слившись с камнем. Вдали послышался чей-то зов… и вновь крик, переходящий в стон. Сомнений не было, в ночи шёл бой.

Лязгнуло оружие, раздались яростные проклятия. Он увидел перед собой чуть заметное движение сгустка черноты. Подавшись вперёд, наугад махнул мечом, но сразу получил ответный удар. Предательская тьма подвела. Левое плечо мгновенно онемело. Не обращая внимания на боль, присел, скользнул в сторону и, развернувшись широкой дугой, рубанул там, где у нападавшего должны были бы быть ноги. Удар достиг цели. Хрястнули кости, закричал человек. Анри прыгнул на звук и воткнул кинжал в дёргающееся тело. Сразу откатился в сторону. Враг мог быть не один.

И тут мозг взорвался от страшного грохота, и наступила темнота….

Очнулся от боли — в голове, в теле, везде. Приоткрыл веки. Свет. Видимо, уже день. Перед лицом грязная, давно не мытая земля, кишащая букашками. Скучающий жук неодобрительно уставился, шевельнул иголками усов: «Валяются тут всякие поперёк дороги». Потом развернулся и неторопливо уполз.

Анри попытался приподняться. Глаза подслеповато щурились. Наконец встал, заваливаясь на левый бок, где плетью весела повреждённая рука. Несколько тел валялось вокруг. Живых не наблюдалось.