Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен

В те времена барон не знал модного сейчас слова «ньюсмейкер». Зато он знал министров Франции, семью австрийского императора и ряд выдающихся особ, от которых новости распространялись, подобно извержению вулкана. Мощно, грозно и во всех направлениях. Но для того, чтобы высокие гости приехали в горную деревушку, нужно было создавать туристическую инфраструктуру. А главное, необходимо было иметь нечто, что можно было бы предъявить всем этим людям. Не унылых местных жителей — женщин с бледными лицами, покрытыми красными пятнами, и их костлявых мужей. И даже не полуразрушенную церковь с романтическим кладбищем.

Анри решил, что быстро преобразует деревню в новый Версаль или по крайней мере в Биарриц.

Святой отец практически одновременно проникся этой идеей. Он еще не понимал зачем, но знал, что нужно добыть еще денег. И скупить землю вокруг церкви. Максимально быстро. Где-то в дальнем участке мозга шевелилась безумная мысль: построить в родной деревне дороги, проложить канализацию, сделать водопровод.

Словно по волшебству, там на кладбище, им был найден еще один сундук с золотом. Несчастная Мари, принимавшая в раскопках самое активное участие, слегка тронулась рассудком.

Но даже у волшебства есть пределы. Оказалось, что не во все замочные скважины входит золотой ключик.

План споткнулся о местных чиновников, которые привыкли к размеренной жизни и не торопились с оформлением прав собственности. Даже несмотря на щедрые дары, Беранже получал бесконечные письма, где сообщалось, что «мы с уважением относимся к вашим планам преобразования местности. И в ближайшее время рассмотрим вопрос о предоставлении вам земельных угодий с целью реконструкции дорог…».

Анри даже обратился с жалобой к Асмодею.

«Убойная мулька, — ответил тот. — Бюрократия — лучшая фишка Сатаны. Ну их к дьяволу. С критикой огребешь по полной. Политическую статью пришьют…»

Разозленный Анри понял, что быстро проблему не решить. Он по-родительски неплохо относился к своему подопечному и решил, что, пока суть да дело, хватит тому ночевать на кладбище. Надо построить приличный дом. «Приличный дом» по понятиям Анри оказался роскошный виллой, невиданной в тех краях. Странно, но в этом случае чиновники пошли навстречу значительно быстрее. Видимо, тратить церковные деньги на личные нужды казалось им более логичным.

Вновь понадобились средства. И вновь что-то в мозгу Беранже сказало ему, что теперь копать следует у большого камня на склоне горы. Со своей верной Мари он ходил на раскопки кладов, как на работу.

Деревня наконец проснулась от спячки, в которой пребывала столетия.

Слишком долго здесь ничего не происходило, и жизнь загустела, как клейкая атмосфера вязкого полуобморочного сна, а жители вели убогое существование. Даже оптимисту они показались бы лишь отчасти живыми. Пессимист же уверенно посчитал бы их наполовину мертвыми. Скромный запас жизненной энергии они тратили на ругань правительства и заодно всех иностранцев, которыми считали любого не родившегося в деревне. Весь мир состоял из плутов, развратников и безбожников. Жители словно затерялись во времени, а может быть, в пространстве, как путники в пустыне. Всё окружающее казалось им лишь кратковременным миражом перед долгой загробной вечеринкой.

Ситуация изменилась в одночасье. Слухи о внезапном богатстве деревенского кюре разбудили обывателей. Всеобщее мнение говорило о находке древних сокровищ. Ряды кладоискателей заметно пополнились. Теперь только парализованный бедолага Жан не сновал по окрестностям, держа на плече лопату и кирку.

Но удача пряталась от честных селян. Что вызывало сначала зависть, а затем неприязнь. Крестьянам трудно было привыкнуть к мысли, что приходской священник может так раздражать. Скрепя сердце, они приходили на исповедь, мрачно каялись в грехах.

Даже новый водопровод и отличные дороги не прибавили любви прихожанам.

Обычно в деревне у двух человек не бывало схожего мнения. Но тут все были единодушны.

Что это отец Беранже удумал? Наши предки пили речную воду. И ездили по грязи. И ничего. Жили как-то.

Ситуация приобрела революционную окраску.

Анри пришлось вновь обратиться к Асмодею.

Тот ухмыльнулся, показав острые клыки:

— Люди уважают злых. Добрых распинают, к кресту прибивают. Знаешь что, амигос, иди-ка ты… в отпуск. Пару месяцев не беспокой святого чела. Всё будет тип-топ.

На исправление ситуации демону понадобилось полгода.

Наконец Асмодей гордо объявил:

— Слабал козырно.

Анри с трепетом вновь оказался в душе святого отца. В этот момент шла служба. Священник читал проповедь, перекатываясь с ноги на ногу и выкидывая вперёд руки с растопыренными пальцами. Его слова были грозны:

— Что, бакланы непутёвые? Всем вам в аду гореть, кости греть, видеть смерть. Йо! Запалит вас Господь. В самую кость. Сердце врозь. Нервы в злость. Йо! Господа предали. Верой по­обедали. Господь на вас положит болт. Всё круто сведёт. Жилы порвёт! Йо?

— Йо! — отвечала паства.

Люди вздрагивали и с ужасом смотрели на святого отца. Женщины рыдали. Мужчины прятали глаза.