Рыбьи души

Мужик сорвался с места, подхватил опрокинувшуюся бутылку с остатками пива и поскакал на выход. Записную книжку он сунул в карман пиджака и продолжил обличать неведомую Нинулю вместе со всей её роднёй до седьмого колена. «Везёт же людям» – позавидовал Максимыч чужому счастью, провожая взглядом краснорубашечника, – «Вот так всегда – к чужому берегу всё злато, да парча, а к нашему всё дерьмо да брёвна». Но в тот вечер удача повернулась к мужику в малиновом пиджаке задом, а к Волобуеву передом, и записная книжка из прорехи в кармане выпала на траву. Семён Максимович, покрывшись ледяной испариной, подбежал к заветной книжице, подхватил её и стал окликать растеряху, чтобы вернуть пропажу. Но, говоря начистоту, окликал он как-то неуверенно и негромко, если вообще окликал. Может быть, Семёну Максимовичу только казалось, что он громко кричит, а на самом деле немолодой курьер еле слышно бубнил себе под нос. Во всяком случае, малиновый пиджак затерялся среди других пиджаков и курток, а записная книжка осталась в руках Волобуева. Семён Максимович не стал дожидаться возвращения горластого мужика и, натужно насвистывая, устремился в противоположную сторону. Записную книжку он хитроумно засунул в носок.

Глава 2. Коля Жбанов

Затхлый воздух волобуевской комнатёнки наполнил ветер перемен, безусловно, к лучшему. Максимыч взялся мечтать. Ему представлялись отпрыски из обеспеченных семей, получившие изрядное образование и имеющие высокооплачиваемую работу, но не знающие, куда излить накопившуюся сыновнюю любовь. И тут подворачивается он: ещё не старый, но уже мудрый, не очень успешный, но весьма обаятельный, способный передать своим семи «наследникам» богатый жизненный опыт. Но основную надежду Волобуев возлагал всё-таки на «дочурку», девочки, он слышал, всегда почитают породистых и стильных отцов, а Семён Максимович искренне считал себя респектабельным и вальяжным. Максимыч целую неделю штудировал список незаконнорожденных «спиногрызов», выучил их имена, фамилии и адреса наизусть, казалось, разбуди его среди ночи и спроси, где живёт такой-то и такой-то, и Волобуев ответит без малейшей запинки, вдумчиво и ответственно. Первый визит «любящий папаша» наметил к Коле Жбанову, проживающему в центральном округе, недалеко от метро «Бауманская», что сулило весьма заманчивые перспективы. Волобуев натянул на плечи любимую жёлтую майку с надписью «Лидер», погладил джинсы и, прикрыв лысину красной бейсболкой, отправился на первое свидание. Он был готов воссоединиться с «первенцем», так Максимыч довольно фамильярно называл Колю.

Дверь открыл отвратительный тип, напоминающий Чебурашку. Он был порядочно лыс, ушаст, низкоросл и плотен. Крепко сбитую фигуру покрывала густая шерсть, не побоюсь этого слова. На Чебурашке болтались майка «алкоголичка» голубенького цвета и чёрные семейные трусы до колена, хотя Семён Максимович полагал, что подобные аксессуары носят только представители его вымирающего поколения.

– Мне бы Николая Жбанова увидеть, – начал робко Волобуев.

– Зачем? – хищно потянулся жилец.

– По делу.

– По какому делу?

– А вам зачем? – не выдержал Семён Максимович.

– Я и есть Коля Жбанов.

– У меня к вам интимное дело, – начал, запинаясь, Волобуев.

– Интимное? – набычился Колян, – Ты что, голубой?

– Вы меня неправильно поняли, – стал отдуваться и утирать испарину со лба Семён Максимович, – я не этому делу, я, наоборот, с противоположными намерениями пришёл.

– Нет, я всё правильно понял… – Жбанов взялся железной рукой за волобуевское плечо и начал сжимать, – содомиты наступают. Но запомни, шкура, гомосеки не пройдут.

– Мне, наверное, другой Николай Жбанов нужен, – вспомнил гость и попытался высвободить плечо.

Тщетно.

– Я знаю, зачем ты здесь, – прищурился Колян, взялся за красный козырёк и натянул бейсболку Максимычу на уши. – Ты пришёл по объявлению и хочешь купить комнату.

– Что вы!.. Ни сном, ни духом, – открестился Семён Максимович, – у меня своя есть.

– А тебе своей ма-а-ало! – Колюн треснул кулаком по затылку Волобуеву, – тебе ещё одну подавай! И, вообще, кто ты такой?

– Се… Се… Семён Максимович, – с третьей попытки проблеял несчастный гость.

– Вот что, Сеня, я тебе скажу, – Жбанов втащил Волобуева за шкирку в квартиру и поволок по коридору, – если ты купишь здесь комнату, я тебя со свету сживу, пол тобой мыть буду, душу из тебя выну. Ты у меня тут за два месяца скапустишься, крякнешь и кони двинешь. Обещаю тебе, как другу.

Коля взял друга Сеню за шиворот и потянул на себя. Изо рта у него несло чудовищным коктейлем из сивушного перегара, табачного выхлопа, чеснока и кариеса.

– Я всё понял, – пискнул ничего не понимающий Волобуев, – больше вы меня не увидите.

– Смотри у меня, Сеня, – предупредил Жбанов, распространяя зловоние, – ещё раз сунешь нос в эту квартиру, и ты покойник.

В конце коридора послышались звуки открываемой входной двери и раздражённые голоса.