Рыбья кость (СИ)

Надо же, ей, оказывается, все еще было холодно.

— Алкоголь, — скомандовала она погасшему экрану. — Что-нибудь без ароматизаторов… да, и без красителей… ну водка и водка. Не на платформу! Мне.

Такая глупость.

Зубы стучали о пластиковое горлышко.

Ввалилась ночью к пожилому человеку порыдать у него на полу. Решила, что у него нет света, ну конечно, почему еще в комнате может быть темно, и взгляд-то у него какой-то не такой, тут точно что-то не так. Уж точно это не потому что Леопольд лег спать, не дожидаясь, пока она осчастливит его своей истерикой.

Ее отражение виновато хихикнуло, смазав голубое пятно.

А все же это была хорошая пустота. В этой пустоте она ни в чем не была виновата, а Леопольд был жив, и теперь у него даже будет чай.

…

Бесси не спалось. Почему-то в комнате было так душно, словно еще и вентиляция забилась. Бесси ворочалась почти час, думая, стоит ли жаловаться Марш, чтобы она со всеми поругалась и не решаясь спросить у Аби, чтобы не узнать, что Марш все-таки надо с кем-то ругаться.

Может, если оставлять дверь открытой — воздуха будет больше?

— Аве Аби! Проверь вентиляцию, — не выдержала она.

Не хотелось будить Аби среди ночи, но может, ему тоже не нравилось, что воздуха мало?

Аби никогда не сердился.

— Вентиляция исправна, — бодро доложил он. — Есть проблемы?

— Душно, — пожаловалась Бесси, глядя в темный потолок.

— Предложить варианты решения?

— Да-да, предложи! — обрадовалась она.

Вот какой Аби был замечательный, он даже без репортов умел все решать!

В наушнике что-то щелкало и шуршало, а потом жутко довольный собой Аби сообщил результат:

— Оптимальный вариант: выйти на улицу.

…

Теперь они пили настоящий чай. Марш, не слушай возражений, рассовывала упаковки с платформы по пустым ящикам, бросая вокруг хищные взгляды — чего еще не хватает.

— Будет проще, если вы скажете, что нужно купить, — не выдержала она. — Я последние годы полюбила есть в палатках и спать в одежде и виртуальных очках, и не соображу, что требуется нормальным людям.

— Ты зря тратишь деньги, — усмехнулся Леопольд. — Лучше бы протез себе купила.

— Я куплю, — пообещала Марш. — Я знаю, где можно рейтинг поднять, мне пока не хватает на… — она осеклась, заметив его взгляд, а потом рассмеялась: — Нет-нет, что вы! Если бы у меня как у паучков было восемь глаз — может, сходила бы еще раз.

Она не могла объяснить себе этого захлебывающегося, истерического восторга. Да, Леопольд был жив, и все, что она успела придумать про его комнату и соседей оказалось неправдой. Но жилье все еще было убогим, и рейтинг у него все еще был низкий — правда, уже не настолько, чтобы было страшно выйти на улицу.

Теперь она могла ему помогать. Теперь она знала, что он ни в чем ее не обвиняет — неужели этого оказалось достаточно?

Когда она последний раз была счастлива? И с чего она решила, что сейчас самое время забыть обо всем и просто радоваться, что все сложилось… хорошо?

Где-то там, в глубине спящего сада стоит алая башня. А неподалеку, в коттедже, который на ночь затемнил все окна из усиленного пластика, спят в общих комнатах двое глупых мальчишек и одна глупая девчонка.

Спит Освальд, который влюблен в Иви, и вряд ли он спит спокойно. Наверное, его сон тревожный и холодный, как начало этой ночи. Освальд больше всех боялся этого взрыва и больше всех его хотел — конечно, после Марш. Она помнила, как он смеялся, когда они взрывали первый дом, и как обнимал ее за плечи, когда они взрывали последний. А потом они смеялись вместе, и это было славно.

Может, в другом мире Освальд мог бы стать ее другом.

И Иви, в которую влюблен Освальд, тоже спит и наверняка тоже видит плохие сны.

А Даффи наверняка спит спокойно. И снится ему оса, может быть даже золотая.

— Марш, ты меня слушаешь?

Она вздрогнула. Одиночество все же плохо на нее влияет, скоро начнет выпадать из реальности и заговариваться, как Бесси.

— Что?

— Я спросил, почему ты спишь в виртуальных очках, — настойчиво повторил Леопольд, поставив на край стола пустую чашку.

Что бы он ни говорил, но нормальных продуктов ему явно не хватало.

— У меня…

Теперь ей хотелось говорить Леопольду правду. Рассказать обо всем, раз уж она проболталась про глаз. В конце концов, ничего непоправимого она все равно не совершила — ну наплела эмоционально нестабильным малолеткам про осу и взорвала пару заброшек. Никто же не умер.

А паучков она завтра заберет. Сама. И разрядит их где-нибудь за городом, может быть даже взорвет. Они теперь опасны, сытые, почерневшие, даже монограммы, наверное, уже не видно.

Марш даже не заметила, что думает об отмене акции как о чем-то решенном.

— У меня там приватный конвент, — наконец ответила она. — С… моим аватаром.

— Вот как? — заинтересовался Леопольд.

— Мне понравилось, как вы сделали… ну тот, последний конвент, — смущенно призналась она. — Нет, получилась-то конечно полная херня, то есть не очень удачно вышло, но вы в этом не виноваты, и идея была хорошая…

Интересно, а если бы она создала себе аватар-Леопольда — смогла бы она в этом признаться?