Рыбья кровь

Каменный детинец вызвал у Дарника особый интерес. Каменным он был лишь наполовину. Основание стен и башни каменные, а верхний ярус стен бревенчатый. Внутрь детинца посторонних не пускали, зато снаружи смотри сколько влезет. Дарник дважды обошел вокруг детинца и сделал свои умозаключения. Верхний ярус стен, судя по выставленному из бойниц белью на просушку, служил жильем гарнизону детинца. Сосчитав количество бойниц, Дарник получил общее число в двести гридей. Наличие всего одних ворот и сплошной навесной кровли над стеной говорило только о чистой обороне крепости. То есть, сделав глухой завал у ворот, можно было сколько угодно разорять окрестности, не боясь ответной вылазки. Такой вывод сильно поразил Дарника, и он очень пожалел, что рядом с ним нет Быстряна, с кем можно было бы это обсудить.

С любопытством смотрел он и на доспехи гребенских гридей. Многие из них носили толстые стеганые кафтаны с большим стоячим воротником, закрывающим шею. Было непонятно, как они в них чувствуют себя на южном солнечном пекле, когда жарко и голому человеку. За полвекши один из гридей согласился дать Дарнику померить свой кафтан, сказав, что слой ваты так же хорошо защищает от жары, как и от холода. Действительно, надев кафтан, Дарник не почувствовал никакого неудобства, заодно подсмотрел, что на гриде под кафтаном надета еще облегающая двойная кожаная куртка. Гридь похвалился, что даже стрела из степного лука, пробив кафтан, не может пробить куртку. Рыбья Кровь спросил, где можно взять такие замечательные доспехи. Гридь отвел его к кафтанщику, который после долгого торга согласился отдать Дарнику кафтан и куртку нужного размера за пять тарначских седел.

Значительно больше, чем в Корояке, в Гребне было всевозможных калек и уродцев, которые занимались попрошайничеством или выполняли роль сидельцев у мелких торговцев. Позже один бывалый лопатовец объяснил, что это в основном ратники из северных княжеств, которые не захотели в таком жалком виде возвращаться домой. Дарник презрительно хмыкнул. Если ты слаб и немощен, уйди в лесную глушь и там умри, чтобы никому не досаждать, с юношеской безжалостностью думал он. И с каменным лицом шел мимо попрошаек, словно мимо неживых предметов.

Словом, Гребень, несмотря на всю свою живость и яркость, ему активно не понравился. Другого мнения придерживался Кривонос – на лошадином торжище ему удалось выменять на трофейные седла несколько лошадей, и тарначские повозки дальше покатили с большей легкостью.

Теперь им часто попадались хлеборобные селища, где пшеничные делянки представляли собой настоящие поля, которые здесь никто не ограждал, и лишь конные объездчики с собаками охраняли их от дикого зверья. Дарник с любопытством смотрел на эти поля, веря и не веря, что урожай с них может быть сам-десят. У них, в Бежети, хорошим считался урожай сам-три. И было крайне удивительно, как в таком богатом краю, по рассказам очевидцев, могут случаться голодные годы, ведь зерно может храниться десятилетиями, почему не делать большие хранилища, чтобы восполнять потом недород и засуху.

Иногда вдали появлялись косяки тарпанов и стада антилоп, но стоило любому конному хоть чуть-чуть к ним приблизиться, как они стремительно уносились прочь. Вот для чего степнякам нужны быстрые легкие кони, заключил без всякой зависти Рыбья Кровь – после смерти Сбыха он даже в такой охоте не видел для себя ничего привлекательного.

Однажды им повстречалось кочевье орочей, мирных скотоводов. Полтора десятка круглых войлочных кибиток не имели совсем никакой ограды. Лишь для двух сотен овец была сложена из мешков с землей невысокая загородка, а лошади и коровы на ночь просто привязывались к вбитым в землю кольям. Как подобные кочевья могли представлять угрозу для хорошо укрепленных городов, понять было невозможно. Правда, возле каждой кибитки обязательно стояла оседланная лошадь, к седлу которой были приторочены лук и колчан со стрелами. И даже десятилетние наездники имели при себе кистень против волков и пронзительные свистульки для подачи тревожных сигналов издалека. Да и мужчины, выходящие из кибиток, смотрели гордо и бесстрашно.

Но Дарник уже имел возможность убедиться, какими невзрачными эти степные молодцы являются без своих лошадей в ночной рукопашной. Поэтому если создать надежную защиту от их метких стрел, то и опасаться особо нечего. А еще лучше, если у самого его войска будут более дальние стрелы, из тех же камнеметов хотя бы. Мешками же с землей можно хорошо обкладывать не только овец, но и бреши между повозками при разбивке боевого стана. Сильные свистульки тоже нужны, хоть для ночных дозорных, хоть для конных разъездов днем.