Рыбья кровь

– На запасное оружие и дополнительные припасы. Я потом не собираюсь побираться.

Ходоки переглянулись, наполовину принимая его предложение.

– Чем должны быть снаряжены возы? – уточнил гончар.

– На каждом возу должны быть: полотняный верх на высоких дугах, съемные боковины из крепких досок высотой в два аршина, два запасных колеса, бочка для воды, пила, по две лопаты, косы и кирки, четыре топора, палатка и ящик для наконечников стрел и сулиц, десять подков, десять саженей веревок и десять мешков.

– А мешки зачем? – удивился ходок, представитель кузнецов и оружейников.

– Для пленных арсов, – усмехнулся Дарник. – И вот еще что: одну восьмую всей добычи мне и одну восьмую моей ватаге.

– А что вложишь ты? Одну двадцатую или одну сотую? – съязвил Куньша.

– Я вложу свою ватагу и победу над арсами, – спокойно ответил Дарник.

Ходоки молчали, услышанное произвело на них сильное впечатление. Они уже почти не сомневались, что сделали правильный выбор с этим безусым юнцом.

– Сход не согласится, – покачал головой Куньша.

– Тогда уговаривайте другого на своих условиях.

По ватажным старшим прошло невидимое движение. Да хоть немного уступи, казалось, просили они.

– А пятьсот дирхемов кому, тебе? – спросил третий, самый невзрачный ходок.

– Ваш человек будет ходить и покупать, что я скажу. – Дарник не затруднился с ответом.

– А не мало ли триста ополченцев? – усомнился Куньша.

– Если я сам буду отбирать, то не мало.

– Ну что ж, пойдем послушаем, что скажет сход. – Гончар решительно поднялся с лавки.

Дарник со старшими проводили ходоков до ворот, где по-прежнему висел княжеский сын Тавр как самый выразительный довод в пользу чрезмерных требований Рыбьей Крови.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил, когда ходоки скрылись из виду, Быстрян.

– Мама научила, – улыбнулся Дарник.

Старшие коротко хохотнули и разошлись рассказывать о переговорах остальным ватажникам. Дарник им не препятствовал, его одинаково устраивало любое решение схода. Хотя нет, не любое, ведь в случае отказа ему грозило снова попасть на княжеский незаконченный суд.

К полудню стало известно, что сход согласился на его условия. К концу дня Рыбья Кровь с посадским казначеем уже обходил тележников и арбалетных мастеров. Им он заказал десять высоких двуколок с десятью камнеметами.

Отбор ополчения растянулся на несколько дней. Из трех человек двое тут же отсеивались. Отцы и братья похищенных женщин рвались в бой, многие из них бывали и прежде в военных походах, но Дарник больше смотрел не на их умение владеть топором и палицей, а на их сноровку в обращении с метательным оружием, хорошо понимая, что в рукопашной схватке с арсами им не помогут никакой праведный гнев и горячность. Сомнения у него были и насчет бездомных бойников, которые тоже жаждали всем показать свою лихость, записываясь в посадское войско. Отобранных ратников он приставлял под руководством Быстряна и других старших к обучению строевым боевым упражнениям.

Лошадей браковал менее тщательно. В упряжке, считал, пригодны будут самые разные. Выбрал и три десятка трехвершковых лошадей для будущих катафрактов. Четыре тарначских повозки велел переделать в маленькие домики на колесах, виденные им в ромейском Ургане, с твердым перекрытием и четырьмя стенами с узкими окнами-бойницами. В каждом поместились небольшой топчан, стол и лавка. Даже Стержак в походе на Ивицу не имел такого жилья и места для сбора вожаков. Самый лучший домик предназначался для него, в трех остальных попарно должны были разместиться пятеро старших и Куньша.

Весь Корояк только и жил разговорами об этих сборах. Иногда посмотреть на них приходили княжеские гриди. Потешались над неуклюжестью ополченцев, над большими прямоугольными щитами, над строевыми построениями. Особенно насмешничали над колесницами: зачем они в лесных чащах? С их легкой руки передвижные домики получили название «сундуков», которые из-за своей тяжеловесности непременно должны были застрять где-нибудь в трясине или при переправе через речки. Приговор опытных воинов звучал убийственно: такое войско никогда не дойдет до Арса.

Словно бы в подтверждение их слов с увеличением числа воинов общий порядок становился только хуже. Неожиданно выяснилось, что среди ратников не хватает вожаков, а без них управлять несколькими сотнями бойцов совершенно не получалось. Дарник назначил Меченого управлять колесницами, Борть, Кривонос и Лисич получили большие ватаги пешцев, Быстрян возглавил конников, часть ратников постарше взял под свое крыло Куньша, чтобы им не приходилось подчиняться слишком юным начальникам. Но оказалось, что назначить вожаков вовсе не означало, что им тут же начнут беспрекословно подчиняться. Если сам Рыбья Кровь еще внушал трепет молодым воинам, то его подручные никаким командирским весом пока не обладали. Их приказы выслушивали – и редко когда исполняли.