Рыбья кровь

Дарник не понимал, почему дисциплина, царившая в его ватаге, не может точно так же передаться всему войску. Раздумывая об этом, он пришел к неожиданному выводу: все его ватажники были хоть раз им лично биты, и даже Селезень, которого он никогда даже пальцем не тронул, и тот был сильно потрясен душевно, когда вожак отдал его на ладью купцу Стерху. Выходит, только битьем и можно чего-нибудь путного от этого непослушного сброда добиться. Ну что ж, битьем так битьем, решил Дарник и каждому из старших придал по четыре вооруженных палками телохранителей, которые всегда должны были находиться рядом, чтобы обрушить на любого ленивца или неслуха град палочных ударов. Для внедрения наказаний Рыбья Кровь сам пару раз показал вожакам, как и при каких обстоятельствах их стоит применять. Виновные вряд ли оставались довольны наказанием, но для остальных это стало едва ли не главным развлечением – смотреть, как охаживают очередного строптивца. Себе Дарник определил восемь самых крепких дружинников-телохранителей, чтобы всегда можно было легко и победительно вмешаться в любую драку. Худо-бедно общая ратная слаженность на Гусином Лугу стала как-то складываться.

Куньша с ходоками настойчиво требовали отправляться в поход. Дарник тянул время: не были готовы колесницы, да и каждый день боевых упражнений приносил войску ощутимую пользу. Однако и сильно откладывать было нельзя, лето заканчивалось, вот-вот польются первые осенние дожди.

Из затребованных трехсот ратников набрать удалось всего двести пятьдесят, из десяти колесниц изготовили и снарядили камнеметами только пять, повозки предоставлены были самых разных размеров, половина без съемных щитов, четверть ратников не имели защитных доспехов, многие даже без шлемов, им пришлось раздать оружие из собственных ватажных запасов. Два десятка ремесленников, вчерашних жителей селищ, в качестве оружия собрались использовать цепы, косы и вилы, утверждая, что владеют ими лучше, чем копьями и сулицами. Старшие, теперь их называли полусотскими, докладывали о плохих продуктах и фураже, вопросительно глядя на своего воеводу, словно ожидая, что он сейчас пойдет и все вытребует у прижимистых посадских старост.

И все же, несмотря ни на что, наступило утро, когда посадское войско с вышитым Зорькой рыбным знаменем переправилось на левый берег Танаиса и двинулось по остёрской дороге на восток. Видимость порядка наблюдалась только у конников Быстряна и колесничих Меченого. Остальные шли и ехали как придется: оружие на повозках, строй перемешан, многие втихаря подсаживались на и без того перегруженные повозки. Дарник молчал – главное было как можно скорее удалиться от города.

Первая дневка превратилась в ночевку – никак не получалось составить правильный повозочный круг. Рыбья Кровь снова долго не вмешивался, давая новоявленным вожакам и полусотским как следует накричаться и окончательно запутаться. Потом стал с двумя своими оруженосцами от центрального воеводского сундука отмерять шагами расстояние и втыкать в землю малые колышки, возле которых должны стоять повозки. Нужный арифметический расчет им был сделан по пути, поэтому, когда возницы принялись подгонять повозки и колесницы к назначенным колышкам, получился просторный правильный круг, а бреши между повозками заполнили съемные повозочные боковины, а где их не хватило – ограда из мешков с землей. Точно так же, не повышая голоса, указал он, где именно и куда входом ставить палатки и шалаши, где размещать коновязи и даже где быть отхожим местам. Невеликое вроде бы дело, но оно сняло у всех свидетелей последние сомнения в праве молодого бежечанина распоряжаться сотнями людей старше его. Нашелся лишь один человек, недовольный таким поворотом событий, – гончар Куньша.

– Мы что же, каждый раз будем все это так тщательно выставлять и столько времени терять? – пробурчал он.

– Нет, дальше все будешь делать ты и в три раза быстрей. – И Дарник под смешки других полусотских передал короякцу свой расчет расстояний повозочного круга и рисунок того, как все должно быть внутри стана.

Следующее утро Дарник начал с раздачи войску целого мешка разноцветных лент, специально захваченных им с дворища. Нашейные ленты одного цвета получили не только воины каждой полусотни, но и все их кони и даже повозки. Сразу стало видно, где кто есть и где кому следует быть, в каком порядке выезжать на дорогу и в каком съезжаться в круг на стоянке. Тут уже заворчали рядовые ополченцы:

– Что ты нас помечаешь, как овец на пастбище? Что, я не могу со сватом в другой ватаге идти?

– Со сватом ты будешь в бою за повозкой прятаться, а сейчас хотя бы сделай вид, что ты бывалый вояка, – отвечал им Рыбья Кровь и поручил конникам Быстряна тщательно следить, чтобы никто ни с кем не перемешивался.