Рыбья Кровь и княжна

Князь видел, как Буртым, сбросив шлем и пояс с мечом, спрыгнул прямо в воду, которая оказалась ему по грудь. Потом вместе с всадниками скрылся в зарослях. Липовские лодии чуть подгребали веслами, чтобы удержаться на одном месте. Немного погодя из береговых кустов, куда скрылись Буртым с всадниками, выплыла дубица с одним гребцом и прямиком направилась к княжескому дракару. Стало быть, Буртым оставлен заложником вместо этого переговорщика, понял Рыбья Кровь.

Поднявшегося на борт дракара молодого морича звали Кухтаем, льняная рубашка с причудливой вышивкой указывала на его высокое положение — не меньше чем сотский. Глаза смотрели на все вокруг по-хозяйски, ничуть не смущаясь от присутствия десятков вооруженных оптиматов. По знаку князя воины-гребцы сместились на корму, и он с Кухтаем оказался на носу с глазу на глаз.

— Слышал уже о тебе, Дарник Рыбья Кровь, — уважительно признался морич. — Только не думал, что ты такой молодой.

— Да и тебе, кажется, не пятьдесят, — учтиво произнес князь.

— Твои воины брони надели, никак воевать с нами собрались? — Гость чуть насмешливо кивнул в сторону гридей.

— Я со словенами не воюю.

— Моричи не словены, — гневно поправил Кухтай.

— Русы тоже не словены, а говорят по-словенски. Когда заговорите по-моричски, тогда и будете моричи, — Дарник понимал, что не следует так говорить, но удержаться не мог.

Переговорщик особым пронзительным взглядом уставился в глаза князю, но Рыбья Кровь еще в детстве научился в этой борьбе взглядов бесконечно изучать брови противника. Так сделал и на этот раз. Кухтай первым отвел глаза в сторону.

— Правда ли, что вы идете на ромеев? — более покладисто спросил он.

— Мы идем на того, кто помешает нам идти, — ответил князь. — Для большого похода нас слишком мало, а для куцей разбойной добычи слишком много. Кто хочет на нас напасть, пусть спросит себя, готов ли он к своим большим потерям.

Морич молчал, вникая в слова Дарника, потом неожиданно широко улыбнулся:

— А тебе палец в рот не клади! И со своим гонором, и ни для кого не обидно! Всех мы к себе позвать не можем, но тебя, князь, с ближними гридями приглашаем.

Но Рыбья Кровь не спешил разделить его дружелюбие:

— Вы оставили у себя заложником моего лучшего хорунжего, поэтому я к вам гостить не пойду. Решим дело третьим способом. К вам пойдут наши товары.

— А есть и четвертый способ, — совсем развеселился Кухтай. — Товаров нам мало, хотим еще ваших лучших поединщиков.

Селище моричей называлось Заграда. Несмотря на громкое название, его окружал весьма ветхий плетень, лишь обозначающий внешнюю ограду. Таким же плетнем отделялись друг от друга дворища внутри поселения. Дома стояли не на земле, а на сваях, это и понятно — любой сильный дождь в южных горах — и тут сразу наводнение. Но как они зимой в мороз в них обходятся?!.

По договоренности с хозяевами на землю к Заграде сошло не больше двух сотен бойников в качестве зрителей. Пока становые полусотские выкладывали перед заградцами товары, на небольшом лугу шли приготовления к поединкам. Липовцы с любопытством глазели на местных русов, от коренастых плотных словен они отличались завидными тонкими талиями, плечами-крыльями и постоянным неугомонным движением.

Первые состязания по борьбе и кулачному бою не выявили явных победителей: княжеские оптиматы лучше были на кулаках, заградцы ловчее в борьбе. В метании топоров и сулиц проявилось полное равенство. Луки и арбалеты у липовцев были гораздо мощнее, поэтому в них состязаться не имело смысла. В борьбе на лошадях преимущество оказалось у моричей. Наконец настала пора для мечей и булав. Заградцы наотрез отказались заменять их деревянными образцами, обещая, что не будут в претензии за пролитую кровь своих поединщиков.

— Как ни выкручивайся, а без крови мы отсюда точно не уйдем, — посетовал Буртым.

Дарник сердито покосился на своего хорунжего и обратился к Кухтаю:

— Я вижу, что один на один ваш мечник всегда победит моего. Десять на десять они будут сражаться на равных. Зато пятьдесят моих пешцев всегда победят сто ваших пешцев. А настоящим или деревянным оружием, решать вам.

Теперь настал момент как следует призадуматься заградцам. Сто молодых пешцев — это было все, что могло выставить их селище. Лучшими поединщиками были далеко не все из них. Терять же за здорово живешь даже десяток парней тоже не хотелось. Но уж больно издевательски звучал сам вызов: сто против пятидесяти северян, которых моричи и за хороших воинов-то не считали.

— А где взять столько деревянных мечей, разве что у вас одолжить? — не без издевки спросил Кухтай.

— Палки в полтора аршина сойдут и за мечи, и за булавы, — объяснил Дарник.

Заградцы с увлечением бросились нарезать себе такие палки.

— Не слишком ли будет пятьдесят против ста, — высказал свои сомнения князю сотский оптиматов.

— Вас это не касается, — отрезал Дарник и позвал полусотского бортевских пешцев: — Ну как, не забоитесь?

— Можно попробовать, — спокойно отвечал тот, явно подражая флегматичности своего отсутствующего хорунжего.