Рыбка из «Аквариума»

— «Контакс», имею «Никон» со всем набором объективов.

— А снимали на «Хасельблате»?

— Да! — не Мишель, а черт ответил за него.

— Объективы от «Никона» с камерой «Хасельблат» рисуют лучше. Так?

— Естественно! — ответил Мишель, подавленный настолько мыслью получить как можно скорее пакет, что не подумал о подвохе. Правильный ответ должен был звучать: «Они не совместимы!»

— И трудностей нет с пленкой для «Хасельблата»?

— Понятное дело! Ведь рядом Америка!

Увы, и это заявление не соответствовало действительности, поскольку пленки для «Хасельблата» продавались только в специальных фотомагазинах.

— Я не дам лам пакета! Теперь мне надо кое-что выяснить, — сказал актер.

— Я — Блох, и пакет прислан мне!

Петр-Мишель-Морис разозлился и, чтобы положить конец дурацкой ситуации, схватил со стола пакет, но не тут-то было. Юл сделал быстрый шаг вперед, выхватил сверток из рук Блоха и принялся срывать с него «скотч». Неизвестно, как поступил бы другой разведчик в подобной ситуации, но Морис Блох рванулся к Юлу и стал силой вырывать пакет у того из рук. Юл, долго не думая, развернулся и нанес своей правой чисто профессиональный удар. Блох отлетел к стене, но она сработала как канаты ринга. Морис нагнулся и, отскочив от стены пружиной, врезал лбом точно в солнечное сплетение своего недоверчивого собеседника. Было слышно, как хрустнул шейный позвонок фотографа, почти терявшего сознание от боли, а самоуверенный киноактер покачнулся и стал сползать на пол. Пакет выпал у него из рук, чем немедленно воспользовался адресат. У него еще сыпались искры из глаз, когда он закрыл за собою дверь дома, оказался на улице и увидел, как к парадному, из которого он только что вышел, подъехал черный «кадиллак». Из него вышла, по всей вероятности, богатая мексиканка.

Петр заторопился, как мог, к углу улицы и там, на его счастье, оказалось свободное такси. Сев в машину, он с огромным трудом произнес лишь одно слово: «Автостанция». Ведь там легче затеряться среди публики. Повернуть голову он не мог, рот не открывался, а под левым глазом сильно саднило. В туалете городской автобусной станции он сполоснул лицо и обнаружил здоровый синяк под глазом. Замазав кровоподтек кремом и дав ему высохнуть, майор снял пиджак, галстук, перечесал свои пышные волосы на другую сторону и, внимательно наблюдая за тем, что происходило кругом, не торопясь вышел к остановке такси. Сев в машину и назвав перекресток улиц, в квартале от которого он оставил «шевроле», Петр принялся размышлять: «Вот впихивают в нас в Академии черт знает что, а язык, внешность, манеры считается делом десятым. Почему такое? Небрежение? Спешка? План? Людских резервов много? А ведь мы тут на острие ножа ходим, малейшая промашка — и провал».

Забравшись в свою машину, он почувствовал, что не сможет ею управлять шесть часов подряд, чтобы добраться до столицы. Поехал наугад и остановился у первого отеля, показавшегося ему дорогим. Пакет он оставил в багажнике, который никто кроме него открыть не мог, зарегистрировался как Мишель Род и с дорожной сумкой поднялся в номер. Там первым делом позвонил жене, затем в фирму Пятого и отправился в турецкую баню парить шею, скулу и лечить глаз льдом из ведерка, где охлаждалась бутылка немецкого рислинга.

* * *

Кристина оказалась настоящим подарком судьбы. Как только в посольстве узнали о смерти ее отца, девушку перевели в другой отдел, более солидный и с лучшей зарплатой.

Пятый несколько раз встречался с Кристиной и, оставшись довольным этой смышленой, твердого характера и не обременной семьей молодой женщиной, решил оставить ее на связи у Тридцать седьмого. В «Аквариуме» тоже сочли вербовку ценным приобретением, однако рекомендовали не очень спешить с ее активным использованием и со временем постараться продвинуть ее поближе к военному атташе.

Кристина работала в группе разбора обращений мексиканских граждан под началом третьего секретаря посольства Брука. «Аквариум» прислал справку, что этот «дипломат» в начале пятидесятых годов, неизвестно по чьей протекции, был зачислен служащим в ректорат Мичиганского университета, который в те годы являлся прикрытием многих сотрудников ЦРУ. Брук был близок к офицеру ЦРУ Уэсли Фишелю. Тот под видом «ученого» хорошо поработал в свое время в Японии и Южном Вьетнаме.

По разговору с Кристиной Пятый пришел к выводу, что Брук является сотрудником резидентуры ЦРУ в Мексике. Он, например, часто приходил в свой кабинет с папкой, которая хранилась на этаже, куда не имели права подниматься не то что мексиканские, но и многие американские сотрудники посольства.