Рыбки в пятнах света

Мы разнополые двуяйцевые близнецы; гены у нас разные, но несмотря на это, мы очень схожи по характеру. То же самое можно сказать о нашей успеваемости в школе, увлечениях и интересах в старших классах. Возможно, люди с похожими склонностями совершают похожие поступки, и их привлекают одни и те же места.

Встретившись в теннисном клубе, мы сразу обратили внимание друг на друга.

Сейчас я могу сказать лишь одно: увидев его, я что-то почувствовала. Он говорит, что тоже. Даже в этом мы похожи.

Хотя в нашем клубе не проводились официальные университетские соревнования, дисциплина в нем была достаточно строгая, и тренироваться все равно приходилось серьезно.

И он, и я занимались теннисом в школе, и когда весной в тренировочном лагере нас поставили в пару, мы с такой легкостью угадывали движения друг друга, что люди вокруг удивлялись и не могли поверить, что мы впервые играем вместе.

И больше всех, конечно, удивлялись мы сами.

Вот тогда мы и совершили ошибку, подумав: не любовь ли это?

* * *

Первый шаг сделал он.

В клубе состояло много народа, и основной формой общения были людные вечеринки с пивом и вином. А мы стали встречаться в первое же лето после поступления в университет.

Учились на разных факультетах, поэтому в студгородке виделись нечасто.

Но как-то в начале лета, в один прекрасный, напоенный свежестью день, после обеда, я совершенно случайно столкнулась с ним в студгородке. Он выделялся в группе студентов, которые куда-то направлялись, и я до сих пор отчетливо помню, как он открыл рот от удивления при виде меня.

Тот ясный, без единого облачка день, сиявший радостной зеленью, отпечатался в моих глазах навсегда. Такой день бывает только раз. Несомненно, это была весна моей жизни.

Решающим обстоятельством, видимо, стало то, что мы оба были одиноки. Он пригласил меня выпить кофе. Я согласилась, и мы направились в тихую кофейню, располагавшуюся недалеко от студгородка.

Мы сели за столик друг напротив друга, я смотрела на него и чувствовала, как меня охватывает волнение.

Мне нравилось его умное лицо, спокойная и уверенная манера держаться, и я не могла понять, откуда берется это чувство близости. Наверняка он ощущал то же самое.

Разговаривали о всяких пустяках – сплетнях, касавшихся теннисного клуба, университетских лекциях, и каждый думал, в чем причина появления такого чувства.

Конечно, мы поговорили о местах, где росли, о годах, проведенных в школе, о том, как занимались там теннисом, но при этом контролировали рамки нашего разговора, будто зная, что копать слишком глубоко не следует.

У каждого было предчувствие, что между нами что-то есть, какая-то связь. Это неудивительно, ведь мы жили в ожидании флирта, любви. Молодость есть молодость.

* * *

Я вытираю руки полотенцем, перевожу дух и возвращаюсь в комнату. Он все так же с мрачным видом и пустыми глазами потягивает вино.

Трудно поверить, что сидящий передо мной человек и есть тот самый парень, которого я встретила в один из первых дней лета, напоенных живительным солнечным светом. Странно, как между нами могла существовать непрерывная связь.

Мы зашли очень далеко.

Вот какая фраза пришла мне в голову.

– Это был несчастный случай, – говорю я, усаживаясь на татами. – Хорошо, что его не приняли за убийство.

– А ведь он знал про нас… С каких пор? – говорит он, не глядя на меня, а уставившись в одну точку на татами. Словно с собой разговаривает.

– Мама, по крайней мере, ему не говорила.

Я протягиваю руку к бутылке с зеленым чаем, открываю и наливаю себе в стакан.

– В этом-то и вопрос. Он же говорил нам, что первый ребенок у него получился поздним. Не похоже, чтобы ему было известно о каких-то детях от первой жены.

– Даже если знал, это не та тема, на которую можно говорить с первыми встречными.

– Но все-таки что-то его подтолкнуло. Подвело к тому, чтобы взять нож и узнать твое настоящее имя. Возможно, он знал, что дети были. Как-то дошли слухи. Но даже если так, как он мог связать это с нами?

Подумав, он продолжает:

– Мы же пригласили его к себе. Вот в чем фишка. Тем самым, сами того не желая, показали, что у нас к нему интерес. Ничего удивительного, что он что-то заподозрил.

– По крайней мере, поглядев на твой нож, он понял: Хиро – не настоящее твое имя. И из этого мог сделать вывод: раз ты его скрываешь, значит, ты его сын. Может же такое быть?

Он подтягивает сумку к себе.

Так! Там в кармане циркониевая сережка.

Однако он ее не замечает и достает органайзер, в котором лежит единственная фотография.

– О! – вырывается у меня. – Ты ее с собой носишь?

– Угу, почему-то не могу выбросить.

Он закуривает и смотрит на фото.

Сколько раз я ее видела! У меня тоже есть такая.

Трое идут через лес… Я, он и тот человек.

– Отец и его дети. Первое и последнее фото, – бормочет он.

– Да, – киваю я в ответ.

Три человека спокойно смотрят в камеру и улыбаются. Это улыбка компаньонов, путешественников, которых свел вместе случай. Туристам, сделавшим этот снимок, не пришло бы в голову, что перед ними отец с детьми.