Рыбки всегда плавают вправо

Деревья вокруг были совершенно разных видов и росли вперемешку. Казалось, кто-то просто взял семена наугад, раскидал где попало – вот так лес и появился. Некоторые деревья были очень высокими, и мальчик решил спросить об этом своего провожатого:

– Скажи, Бастьен, ты говорил, что вышка Капитанской Дозорной Трубы – это самая высокая точка острова, так? Но ведь вот это дерево гораздо выше её, верно?

Бастьен остановился:

– Какое? Вот это? – он задрал голову вверх и попробовать покачать ствол. Толстый ствол не сдвинулся. – И какой же оно высоты?

– Понятия не имею, я его не измерял.

– Правильно! Деревья растут всё время по-разному, поди угадай, какое из них сегодня самое высокое! Что нам теперь, каждый раз ходить, измерять их и у самого высокого ставить караульного и затаскивать на верхушку трубу? Это совершенно нелогично! А традиции соблюдать необходимо!

На этот раз Клос удовлетворился объяснением Бастьена. Особенно учитывая все предыдущие вопросы об устройстве гостиницы.

– Этот сад называется «Сад Откровений», здесь мы выращиваем орехи, фрукты и овощи. Я не очень в этом понимаю, вам лучше спросить об этом обжору Пигля, он-то уж точно подскажет! Главное, что они разных видов и рано или поздно их плоды попадают к нам на стол, а их стволы сами столом и становятся. – Он облизнулся. – Деревьев не хватает на всех, поэтому обычные постояльцы гостиницы в основном питаются мхом, который ужасно горчит, да пьют воду. Но иногда, на какой-нибудь праздник, какому-нибудь бедолаге достаётся, скажем, одно яблоко, и он делит его на всю семью.

– Угощайтесь, господин! – Бастьен подошёл к одному из деревьев и сорвал с него два больших сочных яблока. Одно он протянул мальчику, а другое откусил сам:

– Я как-то видел одну такую сцену: сидят они, значит, делят это яблоко, а потом каждый берёт свой кусочек и начинает жевать. Они жуют его так долго, что за это время можно три яблока съесть, вкушают, стало быть, всю палитру вкуса, ха-ха, умора!

Он рассмеялся и швырнул откусанное яблоко на землю.

Тут же откуда ни возьмись на полянке появилась маленькая опрятная старушка, заботливо подняла яблоко, отёрла и спрятала под передник. После чего так же незаметно нырнула обратно в кусты.

Не успел мальчик выразить негодование, как Бастьен произнёс:

– Не сердитесь, господин Клос, это я для демонстрации. У нас тут ничего не пропадает, все и всё при деле. Найдите у себя даже самую ненужную, завалящую, бесполезную вещицу, оставьте без присмотра на минуту, и в одну секунду её и след простынет! В гостинице «Камень и бархат» специально всё так устроено.

– Кем устроено?

Бастьен, казалось, задумался. Он шёл, не сбавляя шага, и Клосу приходилось напрягаться, чтобы поспевать за ним. Вокруг трудились постояльцы. Работа некоторых была очень тяжёлой: они копали землю, иногда разгибаясь и утирая пот со лба. Другие лазали по деревьям, срывали плоды и складывали их в плетёные корзинки, которые болтались у них на шеях на верёвочках, высвобождая руки. Работу некоторых Клос вообще не понимал, но, безусловно, она была очень важной. Незаметно они оказались на самом краю леса, у противоположного края башни. Между двумя деревьями у самого края обрыва была устроена подвесная скамейка, на которой раскачивался мальчик примерно одного с Клосом возраста, возможно даже младше, и тихо наигрывал на флейте.

Светловолосый мальчик сидел спиной к гостям. Когда скамейка улетала назад, то находилась прямо над полянкой, а когда вперёд, то над морем, далеко за краем обрыва.

– Ишь, как играет! – тихо шепнул Бастьен, – всю жизнь мечтал играть так, да слуха нет. Давай его слегка напугаем?

Он потихоньку начал подкрадываться к мальчику, старательно огибая веточки, которые своим треском могли бы его выдать. Это выглядело очень комично: расхлябанный Бастьен был похож на большое развевающееся на ветру пугало, и Клос едва сдерживал смех.

Когда Дворецкий был совсем уже близко, мальчик с флейтой вдруг прекратил играть и ловко спрыгнул прямо позади крадущегося Бастьена. От неожиданности тот задрал голову, покачнулся и свалился назад. Клос расхохотался.

Мальчик с флейтой тихо произнёс:

– Давно вас ожидаю, почтенные господа. Я с детства занимаюсь музыкой, у меня очень тонкий слух. Если играть неправильно, деревья растут очень медленно, поэтому меня обучали с самых малых лет, – он говорил очень тихо, без эмоций и излишнего почтения, как будто находился в задумчивости. Его свободная рубаха была ослепительно белой и аккуратной, с красным узором посредине.

– Невероятно! Так ты подслушал всё, о чём мы говорили?! – Клос был очень рад познакомиться с кем-то своего возраста, но его прервал Бастьен.

– Дай сюда свою дудку, дерзкий мальчишка! – он, кряхтя и отряхиваясь, поднялся, выхватил из рук светловолосого мальчика флейту и приложил к губам.

Флейта молчала.

– Сейчас! Ещё раз! – Бастьен принялся дуть снова и снова, но не сумел извлечь из инструмента ни звука. Тогда он уселся на подвесную скамейку, отдышался и попробовал снова. Его лицо всё больше краснело, а пальцы, наоборот, белели.