Рыбкин зонтик

Мне удалось без приключений добраться до палаты реанимации, я тихонько приоткрыла дверь, но там оказалась не только незнакомая сестра, но еще и врач что-то делал возле второго больного. Момент для посещения был далеко не самый подходящий, но я просто не могла уйти домой с невыясненными вопросами, все равно пролежу целую ночь без сна. Я тихонько побрела по коридору и увидела приоткрытую дверь маленького чуланчика возле лестницы. Оттуда слышалась возня и стук ведра. Заглянула туда, я увидела свою старую знакомую няньку с лицом говорящей жабы.

— Здравствуйте, — неуверенно произнесла я. Она не разглядела меня в полутемном коридоре и уже нахмурилась было грозно и рот разинула, чтобы заорать, но тут я шагнула ближе к свету, и нянька меня узнала. Не закрывая рта, она тут же сложила его гораздо более приветливо и стала ужасно похожа на старую жабу из мультфильма «Дюймовочка». Я ожидала, что она громко проскрипит «Коакс, коакс… Брекеке-кекс!», но нянька заговорила вполне по-человечьи:

— Ой, девонька, ты все еще ходишь!

— А куда мне деться, если он тут у вас лежит в тяжелом состоянии? — вопросом ответила я. — Так и буду ходить, пока ему не полегчает.

— Это хорошо, это правильно! — одобрила тетка. — Тебя как звать-то?

— Наташей.

— О, — неподдельно обрадовалась бабка, — а ведь и я Наталья! Тезки, значит… Натальей Ивановной меня зовут.

— Очень приятно, — улыбнулась я.

— А ты чего тут, к своему не пройти? — забеспокоилась нянька. — Так этому делу мы быстро поможем. Врач сейчас в приемный покой уйдет, не будет он там сидеть, а с сестрой я договорюсь.

Нянька оглянулась по сторонам и прошептала:

— Ей сто рублей надо.

И пока я соображала, как бы это потактичнее объяснить няньке, что сто рублей сестричке я дам, а вот ей, няньке, сто рублей будет, пожалуй, многовато, потому что с деньгами у меня напряженка и я их сама не печатаю, бабка честно добавила:

— Ну и мне полтинник, ста рублей мне много…

Вот за что я людей уважаю, так это за четкость и оперативность. Никаких тебе намеков и экивоков, сразу сказала, чего и сколько. Нянька получила от меня деньги и тут же прошлепала в реанимацию. Вернулась она довольно скоро, я не успела даже как следует расположиться в чулане на старой табуретке. Мне дали «добро», и сестричка даже вышла из палаты, взяв с меня слово, что не буду ничего там трогать и позову ее, если, не дай бог, что случится…

В палате реанимации населения прибавилось. Рядом с белой мумией, которую я до сих пор считала Романом, появился еще один человек — бледное, туго обтянутое кожей лицо, запавшие, плотно закрытые глаза. Он ни на что не реагировал и дышал неровно, сипло. К нему были подключены такие же трубки и провода, как к тому, кого я до сих пор считала Романом. Так же пульсировали голубоватые экраны приборов, переливалась в прозрачных трубках бесцветная жидкость.

Я подсела вплотную к «своему» больному и тихо проговорила, наклонившись к нему:

— Здравствуй. Теперь я знаю, ты действительно не Роман!

«Я говорил», — отстукала рука.

— Кто же ты?

«Андрей Удальцов. Можешь проверить. Загородный, четырнадцать, квартира восемнадцать. Но важнее найти Ларису».

— Кто такая Лариса? — вполголоса спросила я. Присутствие нового больного смущало меня, хотя он и не подавал никаких признаков жизни. Я все время чувствовала его спиной, невольно прислушивалась к его неровному дыханию.

«Это она посадила меня в машину. Когда я пришел в себя, машина уже летела под откос».

Это звучало совершенно непонятно, но у меня было очень мало времени, и я вынуждена была спешить.

— Где ее искать?

«Гражданский проспект, дом двадцать два, квартира девяносто семь, думаю, что она все знает», — торопливо отстучала рука, как будто он понял, что у меня мало времени.

И тут же он продолжил:

«Хотя, наверное, ее там уже нет».

Хорошенькое дело! Искать неизвестную мне женщину там, где ее, скорее всего, уже нет! Это напоминает известную поговорку, что трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет! Впрочем, выбирать мне не из чего, других данных все равно не имеется, так что придется проверить этот адрес… Во всяком случае, этот человек на память не жалуется! А я-то думала, что у него амнезия!

— Если в машине Романа был ты, то где же тогда он сам? Что с ним случилось?

Я наклонилась над мумией, которая обрела только что имя, и чуть было не стала трясти неподвижного человека, так мне хотелось выяснить, что же с Романом.

«Она знает…» — простучала рука и бессильно опустилась на больничную простыню.

Дверь палаты приоткрылась, и на пороге появилась та самая нянечка, Наталья Ивановна, которая меня впустила.

— Давай, давай, девонька, закругляйся! — торопливо проговорила она. — Насчет двадцати минут только договаривались, а ты уже верных полчаса тут сидишь! Сейчас доктор придет, нам тогда не оправдаться! Давай заканчивай скорее!

— Сейчас, сейчас! — повернулась я к няньке и, снова нагнувшись к своему странному собеседнику, вполголоса проговорила: — Держись! До завтра! Я к тебе приду!