Рыбкина контора

— Писали уже, — отказался водопроводчик, — пятьдесят шесть раз писали. Сказано, поброем! — и заправил в бритву лезвие «Спутник»…

— Не надо! — пошел на обострение директор. — Не надо меня этой штукой брить!

— Надо, — сказал водопроводчик, — один раз обязательно надо. Ведь ты сам эти «Спутники» выпускаешь?

— Пожалуйте бриться! — пригласил небритый, взбив мыльную пену.

— Я не виноват! У нас оборудование устарело… И заточка плохая. И сталь нехорошая, углеродистая…

— Этого мы, водопроводчики, не знаем, — сказал водопроводчик и с треском провел бритвой по директорской щеке.

Иван Иванович дернулся в сторону.

— А ты не дрыгайся, не дрыгайся! — сказал водопроводчик. — У меня рука верная. Я этой продукцией десять лет скоблюсь… Одной кровищи три ведра спустил.

— Постойте, ребята. Это же не я! Это ПК… ПКТИМАШ виноват!

— Кто такой? — сказал водопроводчик. — Начальник твой, что ли?

— При чем здесь начальник? Я же говорю, проектно-конструкторский технологический институт машиностроения! Он нам технологический процесс без хвоста оставил.

— Это зачем хвост? — сказал водопроводчик. — Ты нам зубы не заговаривай.

— Я и не заговариваю! А лезвие после заточки должно проходить еще одну операцию, металлополимерное покрытие жала. Для прочности. И чтобы мягко брило. Это и есть хвост технологического процесса, которого у нас нет…

— Этого мы, водопроводчики, не знаем, — сказал водопроводчик, — то хвост, то начальник, то есть, то нет. Ты зубы не заговаривай!

— Мероприятия внедряли! — разволновался директор. — Комплексный план составляли! Чуть договор с ПКТИМАШем не заключили! А он нас обманул…

— Этого мы, водопроводчики, не знаем, — сказал водопроводчик, и бритва угрожающе нависла над директорской щекой…

— Может, сначала главного инженера, а? — втягивая голову в плечи, попросил директор. — Петра Петровича, а?

— Будто мы и не знаем! — обиделся водопроводчик. — Главный-то твой давно побритый лежит, отдыхает. Одной крови…

Тут дверь распахнулась, в кабинет уверенно вошел солидный товарищ и в недоумении остановился.

— Что здесь происходит?

— Да вот, директора броем… — сказал водопроводчик. — А вы кто такой будете?

— Я начальник главной инспекции по качеству продукции министерства! Сидор Сидорович, к вашему сведению!

— Это хорошо, — сказал водопроводчик, — это чтобы нам в министерство не прорываться. А начальника главка с собой не захватил? Нет? И главного технолога не привел? Тоже нет? Ну ладно, садись, поброем.

— Не имеете права! — побледнел Сидор Сидорович. — Я вам не кто-нибудь!

— Пожалуйте бриться! — пригласил небритый, взбив новую порцию мыла.

— Вишь ты, — сказал водопроводчик, налегая на бритву, — вишь ты, лезвия какая попалась — по волоску дергает.

— Лезвия, знаете ли, качественные, — заявил Сидор Сидорович, — соответствуют техническим условиям…

— Вот мы соответственными и поброем, — сказал водопроводчик, — а вам какая лезвия приглянется — которая по одному волоску дергает или которая, наоборот, кровь пущает? Одна называется «Спорт», а другая, наоборот, «Спутник»…

— Я вам не кто-нибудь! — съежившись, предупредил побриваемый. — Я начальник… — Но лезвие «Спорт» уже со скрипом поехало по его щеке.

Следующие пятнадцать минут в кабинете стояла относительная тишина…

— Ну, бывайте, — сказал наконец водопроводчик, — нам еще в Ленинград ехать, на ту фабрику, которая то «Неву», то, наоборот, «Балтику» выпускает. Тамошнего директора поброем…

ДИКАРИ

Забудем на время блага цивилизации, вспомним о дикарях. То есть о нас с вами. И давайте не очень насупливать брови и выпячивать грудь с университетским значком: дикости в нас еще хватает. Лучше глянем на себя со стороны, когда мы приезжаем отдыхать, конечно, не на зарубежные Золотые Пески, а, например, в отечественный Крым.

Крымский житель так прямо и радуется: дикари приехали!

И в ладоши хлопает.

Выскочив в Симферополе из туго набитого самолета или поезда, мы узнаем, что дешевые, за рубль двадцать, билеты до Ялты проданы на неделю вперед и возможен только комфортабельный проезд за 50 рублей, предлагаемый на ухо энтузиастом индивидуальной трудовой деятельности. Отдернув ухо, мы дико шарахаемся в сторону ближайшего милиционера с криком: «Караул?»

— Дело ихнее, пусть в троллейбусе душатся, — презрительно объясняет энтузиаст. — У меня цена полюбовная, как в патенте записано. Может, я им по дороге всякие дополнительные услуги оказываю. Вон, гляди, у меня в машине «Шарп» присобачен и термос с черным кофеем…

В Ялте он с рук на руки сдает нас гостеприимной старушке, которая не отцепится до тех пор, пока не поселит в курятник, проживание в котором стоит лишь чуть-чуть дороже, чем в интуристовском отеле. В счет этого имеются преимущества: после старушки и временно отселенного в огород петуха-аборигена ты тут полновластный хозяин. Швейцар тебя не шпыняет, администратор не презирает, дежурная по этажу за нравственностью не следит, и горничная чуть свет с постели не сгоняет пылесосом.