Рыбкина на мою голову

Вообще вчера ни черта не помню, потому что таращился преимущественно на Рыбкину, которая сладко уснула у меня под боком, свернувшись калачиком. Мне не до разговаривающих львов и зебр было. Уж слишком милой она была, когда спала. Загляденье просто. Хотя, признаю, пару моментов в мульте уловил. Повеселили.

Влада находит выше озвученный фильм и включает, удобней устраиваясь на диване. Судя по тому, как она практически до подбородка натянула покрывало, ее снова морозит. А через какое-то время и зубами стучать начинает. Тоже, видать, от внутреннего холода.

– Может, чай с малиной? – предлагаю, поглядывая на девчонку, которая улыбается, глядя на экран, посмеиваясь над нерасторопным Мелманом. Жирафа ведь так зовут, да?

– Можно. А то что-то я замерзла, – кивнула Влада и уже собралась потопать на кухню, но я ее остановил, усаживая обратно.

– Сиди, сейчас принесу.

Наливаю крепкий чай и несу на кофейный столик вместе с малиной и медом.

Но уже через пару минут понимаю, что не помогло. Прикладываю ладонь ко лбу Рыбкиной, опять скачет температура.

– Что же мне с тобой делать? – вздыхаю и тащусь за градусником, который остался наверху, в комнате Влады.

Градусы снова неутешительные. Снова приходится с боем заставить ее выпить жаропонижающее, которое буквально через считаные минуты начинает действовать, и вредина уже клюет носом, засыпая. Правда, до сих пор ее мелко потряхивает, и я, больше не выдержав смотреть на это, сажусь рядом и обнимаю Владу за плечи, прижимая к себе.

Горячая, как печка!

Я скорее поправлюсь, чем согрею эту “рыбку”. Но руки не убираю. Влада заметно расслабляется, прижимаясь, как котенок, к спасительному теплу и, положив голову мне на плечо, сладко засыпает. А я в очередной раз смотрю красочный мульт в пол-уха и полглаза, сосредоточив все свое внимание и рецепторы на ощущении хрупкой беззащитной девчонки в моих руках, на ее размеренном дыхании, и мысли, что знал бы Рыбкин, как я тут его дочь “выхаживаю”, точно оторвал бы все, что ниже пояса.

Только и остается: старательно убеждать самого себя, что это все исключительно во благо и из желания угомонить свою совесть, которая не позволяет оставить человека в беде. Да, вот такой я корыстный филантроп.

Глава 14. Открытые двери

Влада

В понедельник Паша тоже не поехал на работу. Хоть температуру сбить и удалось и я вполне была способна контролировать свое состояние сама. Но, как пояснил сиделка-надзиратель: для “закрепления эффекта” еще денек он будет за мной наблюдать.

Не могу сказать, что я расстроилась. Тем более мы целый день только и делали, что ели, пили и смотрели мультики. Правда, я периодически отрубалась из-за слабости, которая все еще не ушла. Но немного свободы мне было нужно, хотя бы для того, чтобы позвонить Жоржу или Ксю, чтобы предупредить, что в ближайшие дни на лекции не приду. В универе все уже были предупреждены.

Но “свободу” мне дали только во вторник, когда Паша с самого утра написал сообщение, что приедет после обеда, и умчался на работу.

Сегодня я была все еще слаба, но мне уже было значительно лучше.

Смежную дверь, кстати, Жаров снова не закрыл, чему я была удивлена и несказанно рада, хотя бы потому, что у него есть офигенно крутой телик и вся готовая еда из моего холодильника перекочевала в его. Потому что все выходные мы кушали исключительно в Пашиной квартире.

Дверь оказалась открыта и в среду, и в четверг, и даже в пятницу, когда я благополучно выписалась с больничного, практически полностью выздоровев.

Даже в субботу и воскресенье, когда я думала, что уж точно бука Жаров запрется у себя с какой-нибудь своей Ариной или Мариной (что ужасно злило!), дверь была нараспашку. Правда, Паши не было дома практически до ночи, но когда он пришел в одиннадцать часов вечера, я с трудом подавила в себе желание отчитать его, как ревнивая жена, за то, что он бедную меня на весь день одну оставил дома.

Я в этот момент сидела, забравшись с ногами, на его диване, смотрела очередной мульт и ела манговое мороженое прямо ложкой из ведра. Уже открыла рот, чтобы возмутиться, да вовремя прикусила язык, сообразив, что нахожусь в заведомо проигрышном положении. Воззрилась на хозяина квартиры, когда она прошел в гостиную, ожидая что вот сейчас точно получу выговор в стиле:

– Рыбкина, ты знаешь, что такое личное пространство?

Или:

– Место, Рыбкина!

Но Жаров молча оценил обстановку и ушел в свою спальню. А вернулся уже с мокрыми после душа волосами, в домашних штанах и футболке. Взял ложку, уселся рядом и смело зачерпнул себе с горкой мороженого из моего (ну ладно, найденного в его холодильнике!) ведерка.

– Что показывают? – прозвучало безжизненно и устало.

– «Ледниковый период».

– Опять мультфильм? Рыбкина, ты когда-нибудь повзрослеешь? – бросил на меня взгляд из-под бровей мужчина.