Рыбный промысел в Древней Руси

В связи в этим следует подробнее остановиться на встретившейся в нескольких грамотах фразе: «в городе рыбою с гостьми торговати» или «а торговати… в городе з костми сущем и рыбью слободно» и т. д. Нам кажется, что в этой формуле выражено не трафаретное разрешение торговать рыбой наряду с прочими гостями, а именно предоставляется право свободно перекупать и продавать рыбу для перепродажи. Из писцовых и лавочных книг XVI в. известно, что городские рыбники – рядовичи рыбных рядов – как раз пользовались привилегией перекупать рыбу, а приезжие ловцы и торговцы ее лишались[568]. Белозерский князь жаловал подобным правом и некоторых вотчинников с их людьми, почему в одной из грамот вслед за разрешением купли-продажи рыбы старцам, людям и наймитам Кирилло-Белозерского монастыря идет предупреждение: «наместници мои белозерскые и их тиуни, и все горожане о том им не бранят»[569].

Круг покупателей белозерской рыбы был достаточно широк. За ней приезжали из других русских земель. Например, посылали на Белоозеро по рыбу свои суда Симонов и Троицко-Сергиевский монастыри[570].

Район Белоозера не был в XV в. исключением. За рыбой ездили в Нижний Новгород, о чём можно судить по жалованной грамоте князя Фёдора Юрьевича Шуйского Спасо-Ефимиеву монастырю (около 1447–1449 гг.) с разрешением свободно закупать рыбу на Низу[571]. Словом, фигура княжеского, монастырского или городского купца, разъезжающего по Руси, покупающего и перепродающего рыбу, достаточно типична для этого времени. Недаром в грамоте Великого Новгорода о предоставлении «черного бора» с новоторжских волостей великому князю Василию Васильевичу (1448–1461 гг.) упоминается, «где будетъ ноугородецъ заехалъ лодьею, или лавкою торгуетъ»[572]. Из той же грамоты узнаём, что торговля в лодье, т. е. наездом, связанная с покупкой и перепродажей товара, была делом выгодным. Владелец лодьи платил подати, равные поборам, шедшим с двух сох, или с плуга, или с солеварочного «црена»[573].

Пожалуй, наиболее подробные сведения об организации торговли рыбой в конце XV в. содержит Таможенная Белозерская грамота откупщикам Титу Окешеву, Есипу Тимофееву и Семену Бобру 1497 года[574]. В числе торгующих на городском торге грамота называет белозерцев и окологородцев, служилых людей, представителей Кириллова, Ферапонтова и других белозерских монастырей, а также людей из Москвы и из всех Московских, Тверских, Новгородских земель и вотчины «братаничев» великого князя. Белозерцы закупают товар для продажи по всей волости или в самом городе. Но в первом случае пошлина с них берется, а во втором – нет. «А которои белозерец городцкой человекъ купит себе на лавку мед, или икру, или рыбу, – гласит статья 3-я, – имъ плати у них с рубля по полу дензе порядного». В тех же размерах бралась пошлина за бочку рыбы или сельдей и за кадь рыбы. Белозерцы везли рыбу не только в город, но и наоборот – из города в волость (статья 7). Товар привозили в судах и на возах. Горожане и посадские люди пользовались преимущественным правом торговли за озером, чего лишались все прочие купцы (статьи 16 и 17). Кроме того, пошлины, налагаемые на торговые сделки белозерцев, были меньше, чем тамга и другие поборы, взимавшиеся с купцов из других земель.

Белозерская таможенная грамота не оставляет сомнений ни в характере, ни в значительном объеме торговли рыбой. Участие в ней купеческого капитала, выступающего посредником между непосредственными производителями, выражено вполне четко. Менее ясно выступают черты какой-то корпоративной организации белозерских купцов, права которых оберегаются рядом ограничительных (для иных торговцев) статей.