Рыбы у себя дома

Теперь я думаю, что были то старые особи сома Солдатова, обитающего в СССР только в Амуре, потому что другой тоже здешний вид — амурский сом — редко когда перерастает метровую мерку. Солдатовский же во всем очень близок к обыкновенному, или европейскому, виду, растущему очень быстро, доживающему (или доживавшему), как свидетельствует Л. П. Сабанеев, до 4—5-метровых размеров при 3—4-центнеровой массе.

Наш разговор — о рыбах Амура, и потому мы сразу же уясним различия упомянутых двух видов местных сомов. Рядовых представителей в 60–80 сантиметров проще всего отличить по числу пар усиков — у сома Солдатова их три, у амурского — две; по количеству лучей в спинном плавнике — первый имеет шесть, второй — 4–5; по цвету спины и боков — у амурского они зеленовато-серые, почти черные, а его собрат заметно светлее, серо-коричневого цвета с темными расплывчатыми разводами.

И еще можно упомянуть признак: у сома Солдатова колючий луч грудного плавника слабый, снаружи он гладок, у амурского же много крепче и изрядно зазубрен.

Солдатовский вид в период активного образа жизни — с мая по октябрь — придерживается главным образом русел рек, основательно обживает глубокие, закоряженные или с завалами камней, с недалекими отмелями, правда, ямы. Амурскому же подавай мелководные заливы, протоки, озера с прибрежными зарослями трав. Любит сом и просторные разливы по зеленотравью, где гуляют косяки, табуны и стада всякой рыбы, включая тучи мелюзги, до которой все сомы страсть как охочи, ибо являют собою типичных хищников. Правда, и этот сом выбирает, чтобы неподалеку от мелей были глубокие места.

Внешний вид сома всяк воспринимает по-своему: мне он, например, нравится, и в этом мнении я далеко не одинок; другим же эта рыба осознанно или беспричинно неприятна. Но объективно: массивное, неуклюжее, клиновидно-длинное, обильно покрытое слизью тело без какой-либо чешуи; большая уплощенная, тупо закругленная усатая голова с широченной пастью и выдающейся вперед нижней челюстью; смехотворно маленький спинной плавничок и очень длинный — почти в две трети тела — анальный, сливающийся с небольшим округлым хвостовым. Крошечные глазки-дробинки с поперечно овальным зрачком, трубочки четырех носовых отверстии… При взгляде сверху — как головастик, а сбоку он грозен, симпатичен, даже красив, хотя и головаст, и пузат, и соплив.

Когда постигнешь повадки сома, то он предстанет как бы «сотканным» из противоречий. В общем спокоен и ленив до неповоротливости и неуклюжести, но способен на неожиданно стремительные броски. Что медведь.

Икру откладывает заботливо: на чистом прогретом мелководье в траве устраивает круглое гнездо диаметром немного меньше своей длины, в котором и нерестится. Клейкая икра равномерно распределяется по траве гнезда… Однако попозже, когда родительский инстинкт угаснет до следующего года, он заглатывает, вместе с другими рыбками, своих же сомят.

То он скрытен и осторожен, то бесцеремонно всплывает на водную гладь, высовывает башку и даже переворачивается кверху брюхом чуть ли не рядом с лодкой. Иные — а может, одни и те же, но в разное время — берут насадку смело, с ходу, глубоко ее заглатывая. Случается же удивляться: чувствуешь, знаешь, что здоровенный «детина» у крючка, а поплавок еле вздрагивает и качается, потому что тот «детина», словно бы прекрасно понимая, что к чему, умудряется громадными подковами твердых губ стаскивать с крючка, запах и вкус которого, вероятно, чувствует, не только рыбку или лягушку, но и червяка.

Предвижу возражения: «С годами всякая рыба опыта набирается, умнеет, а сом особенно „башковит“, и потому, мол, чем крупнее он, тем осторожнее да хитрее». Согласен с этим. Но вот однажды, в 1963 году, спиннингом на блесну по Тунгуске у входа в Зеленопольскую протоку пасмурным днем за два часа я вытащил 32 сома, и оказалось среди них пять «ростом» в 90—110 сантиметров при весе от 5600 до 9200, которых были все основания считать матерыми и не лыком шитыми.

Сомы и в самом деле хитры и для рыб сообразительны. У них легко, быстро вырабатываются условные рефлексы, они учатся на собственном «горьком опыте», запоминают коварство всевозможных рыболовных снастей и различных наживок. Сколько довелось мне ловить щук с оторванными крючками в пасти, а вот сома — единственный раз. Оказавшись в неводе, он энергично ищет спасения: дыру какую в щели, ямку под нижней тетивой или прогиб между поплавками, а не то занырнет в ил перед надвигающимися грузилами головой вперед и пропустит их через себя… Старики в своих омутах живут долгими годами, не выдавая себя рыбакам.

Но тут требуются кое-какие уточнения: как утверждают некоторые знающие и заядлые рыбаки, по части «ума и сообразительности», а также способности вырабатывать условные рефлексы амурский сом намного превосходит солдатовского, который лишь к старости «умнеет», а вернее, просто становится осторожнее. Видимо, амурский вид эволюционно моложе, а потому лучше организован да еще обладает более гибкой и совершенной нервной системой.