Рыбы у себя дома

Но думается мне еще, что если бы все люди временами, в такие вот тихие ясные дни, ловили б рыбу, любуясь небом, солнцем, далями, — насколько доброжелательнее стали бы они по отношению друг к другу, в скольких суетных ценностях усомнились бы! Ведь не даром же среди истинных рыбаков и тонких ценителей природы нет прожигателей жизни, вершителей грязных дел, рабов вещей, искателей теплых местечек и нетрудовых доходов…

Каждый махальщик сам себе профессор. У каждого — свое любимое место. Знает он, где и в какое время долбить лунку, какую блесну опустить в воду и как ее шевелить. Известно ему, в какую погоду идти на лед, а когда все же не стоит тратить время попусту, потому что жор у солидных хищных рыб бывает периодами.

Дома к воскресеньям обычно накапливаются хозяйственные или другие дела. Но всегда рыбак выкраивает время для душевного. Достает и разворачивает махалки, коробку с блеснами раскрывает. И какой богатейший ассортимент этих блесен! Каких только не увидишь! Оловянные, бронзовые, латунные. Желтой и красной меди. Никелированные, посеребренные. Двухцветные, с насечкой, даже с зеркальцами. Даже с самоцветами стали делать! Сильна и благородна рыбачья страсть.

В такие вот дни он вспоминает свое рыбачье прошлое.

Видятся ему заснеженная река, лунки во льду, а в них зеленоватые щуки, пятнисто-коричневые ленки, словно только что, вот-вот отлитые из серебра сиги. И все дальше, все глубже в прожитое он погружается таинственными нитями памяти, пододвигает далекое невообразимо близко, в упор к сегодняшнему дню. И уже распахивает свои объятия детство, в которое всю жизнь хочется броситься, какое бы оно ни было.

Такое это чистое и благородное, оздоравливающее и увлекательное занятие — подледное ужение блесной, — а на махальщика нет-нет да и промелькнет сердитое слово в газете. Мол, много ловят, отчего оскудевают рыбные богатства Приамурья. Оскудевают-то действительно, но вовсе не по вине рыбака-любителя. Думается мне, не будь старателей блеснить щуку, а заодно ловить и других речных хищников, куда как меньше было бы теперь и карася, и сазана, и лещей. Амуров, толстолобов, коней…

Сомы

Их в Амуре два вида: амурский и сом Солдатова. Их просто отличить по цвету, числу пар усиков, грудной колючке и количеству лучей в спинном плавнике. Солдатовский сом скороспел, он быстро растет и достигает огромных размеров. Полутораметровые и теперь не составляют особой невидали, встречаются же 2—3-метровые гиганты и даже более крупные. Хищная и всеядная рыба. Достаточно осторожная и сообразительная. Ночная. С исключительно тонким обонянием, острым слухом и чуткой боковой линией сом без затруднений охотится даже в кромешной тьме.

Нынче даже опытные, вдумчивые рыбаки, способные множество достоверных фактов, в том числе и случайностей, располагать в логически стройные ряды и извлекать из них выводы и закономерности, мечтают поймать крупного сома — «…этак килограммов на двадцать». И столь упорно стремятся они к осуществлению своей голубой мечты, употребляя множество всевозможных, для сома самых лакомых насадок на разных снастях, и во всю долгую часть года, когда эта удивительная рыба изволит вести активный образ жизни, так стараются… Но не дается им в руки «синяя птица».

«Почему же не дается?» — нередко задумывался я. И приходил к выводу: вероятно, потому, что уходит из Амура пора гигантских сомов. Теперь и я радуюсь сомику в 60–70 сантиметров длиной, а о великанах не помышляю. Однако посчастливилось мне в свои детские и юные годы видеть таких громадин, что заряжен я «сомовьими» впечатлениями до дней своих последних. Вот пример тому.

Вода в Тунгуске в июле 1941-го была высокая, солидная рыба широко разошлась по разливам и при обильном корме не брала ни на червяка, ни на козявок, ни на хлеб, блесны тоже игнорировала.