Рыкарь (СИ)

— Коллеги, прошу вас. — Перебил разгорающийся спор Задунайский, и оба спорщика моментально замолчали, — все-таки, у нас в гостях студент, не будем подавать дурной пример молодому поколению. И так, на самом деле, Матвей Александрович, ничего критически страшного не произошло. Все-таки, вы отправились на малую родину, а не на передовую. Но на будущее знайте, согласно Указу, любой Одаренный, ставший рыкарем, либо добившийся Ранга Архимага и выше обязан сообщить об этом достижении в Императорскую канцелярию, так как эти подданные становятся, как бы сказать вернее… Стратегическим потенциалом страны.

Ага, особенно Одаренный, который достиг ранга «Стихия» побежит срочно докладывать о том, что он теперь так крут, что просто желает стать стратегическим резервом в обойме Империи… Так и хочется сказать, чтобы заканчивали нести этот бред, но нельзя. Я же сам пока не Стихия…

У меня уже сложилось мнение, что все Одаренные ранга Стихия в Империи живут спокойно только по одной причине — из восьми Одаренных ранга Стихия, которые проживали в Империи, три принадлежали к Императорскому роду.

— Если такая ситуация возникнет вновь, обещаю вам, при первой возможности, я постараюсь действовать согласно предписанному Указом порядку, господин ректор. — Ответил я.

— Хорошо, Матвей Александрович, мне будет достаточно вашего слова. А теперь прошу вас уже лично рассказать нам о событиях в форте и патруле. — Ректор сплел пальцы в замок и положил на них подбородок.

А я начал рассказ. Рассказ затянулся. Я начал с самого убытия, операции с прапорщиком Маханьковым, о моих наблюдениях в отношении некро — энергии, которая копилась в егерях. Рассказал, как упрашивал полковника Ибрагимова отпустить меня в патруль. Рассказал о нападении на патруль и «правильную» версию становления рыкарем. Рассказал, как назывался артефакт, использованный афганцем. Рассказал о роде Нафизулах, похищениях егерей и гражданских, караване наркотиков. На моих словах о том, что пришлось проводить допрос на месте, начальник армейского стола криво ухмыльнулся, кинув взгляд на Золотого. Закончил рассказ тем, как находился в особом отделе, откуда меня и забрал полковник Ибрагимов.

Пока я вел свой рассказ, нам принесли чайник и чашки, которые наполнил Золотой, расставив их всем, кроме начальника армейского стола — тому пришлось встать со своего места и подвинуть чашку лично.

К концу рассказа Андрею Владиславовичу передали резную шкатулку и крупный кусок янтаря. Как я и думал, проверку мне решили все-таки устроить…

— После этого я отправился в Новосибирск, господа. На этом моя фактическая практика была закончена. — Закончил я свой рассказ и взялся за ручку фарфоровой чашечки с душистым чаем.

Золотой достал в это время из резной шкатулки малый артефактный алтарь, служащий для проверки количества УЕР по наполненности янтаря или кварца, без указания подконтрольных Стихий.

— Матвей, будьте любезны. — Он с улыбкой протянул мне янтарь. Я кивнул и взял кусок янтаря в свои руки. Пара минут, я отдал в него три четверти резерва светлого Источника, и янтарь начал светиться словно маленькое солнце. Я передал его обратно Золотому.

— Интересный эффект. Он даже стал теплее. — Буркнул себе под нос Андрей Владиславович и расположил его на площадке артефакта, спустя секунд десять он удивленно присвистнул, — ну, надо же! Матвей, какой результат был в прошлом году на поступлении?

— Около пятисот условных единиц расчета. — Ответил я.

— Вы ведь сейчас отдали не все?

— Примерно пять шестых. — Соврал я.

— Текущий результат — шестьсот семьдесят три УЕР. Если бы это было при прошлом физическом состоянии, я бы на этот год упаковал вас в кабинет к Анне Андреевне для тренировки и развития контроля, а в конце года отправил бы на экзамен, на ранг Архимага. — Ответил Золотой, — Вы не могли бы нам также продемонстрировать вашу вторую форму?

Вдох — выдох — вдох- выдох. Я почувствовал, как тело изменилось. Это ощущение было похоже на погружение в воду. Спокойную, прохладную, тихую. Вот стою я, секунда — и холодная волна меняет — волосы стали длиннее, мир в глазах вокруг преображается, на пальцах появляются короткие когти.

Ректор с интересом принялся меня разглядывать, Золотой поднялся со своего места и начал крутиться вокруг меня, создавая арканы исследования и диагностики, а полковник наоборот отодвинулся и нахмурил брови. И только сейчас я понял, что меня немного смущало в начальнике армейского стола — он не обладал Источником. Полковник был простым человеком. Нет, не подумайте, у меня нет никаких предрассудков по поводу наличия или отсутствия Дара, но вот пульсирующие ненависть и зависть, исходящие волнами от полковника, я чувствовал ярко. Негативные эмоции в старшем офицере просто зашкаливали.