Рыночная цена счастья

Он понимал причину нервозности этой молодой женщины, нынешней хозяйки их бывшей квартиры. Только въехать в новую для себя квартиру, в прекрасную и сверх дол-гожданную для них квартиру, получить которую в обычном порядке им пришлось бы не-известно когда, неизвестно где и неизвестно какую; только начать обживаться и привы-кать к невиданному для себя комфорту и вот на тебе – приехала хозяин этой квартиры. И что им теперь делать?! Правда, у них есть все необходимые документ на квартиру. Ведь они не сами же сюда въехали. Есть соответствующее чье-то решение, на основании кото-рого им выдали ордер на жилье. Да юридически у них все в порядке.

Квартиру им дали законно. Но…но на душе теперь как-то нехорошо.

Очень нехорошо. Чувство вины какой-то перед этим парнем. Он ведь тоже не виноват. Он ведь к себе домой ехал. А получи-лось, что его дом уже занят. И что теперь?! . Женщина напряглась и взяла себя в руки. Она сказала.

– Раздевайтесь и проходите. Я сейчас мужу позвоню. Вы когда приехали?

– Только что с аэропорта..

– Вот и хорошо, – Голос женщины звучал ровно и спокойно. Она пришла в себя. Чувство растерянности у нее прошло. И она уже знала, что сейчас ей надо делать. Она продолжила, – Проходите, раздевайтесь. Где вешать одежду вы знаете. Здесь мало, что из-менилось с ваших пор.. Мы ничего еще не меняли.

Она подошла к Олегу, взяла у него из рук импортную спортивную сумку с вещами, которую он по случаю купил в "Военторге" и с которой всегда куда-нибудь ездил или ле-тал. Чемоданы он терпеть не мог.

Чемодан связывал руки, ограничивал движения и ты с чемоданом в руках чувствуешь себя всегда будто прикованным к какой-нибудь двухпудо-вой гире. Как говориться -"ни бзднуть, ни перднуть". Даже обыкновеннейшее хождение в туалет начинает превращаться в жутчайшую и трудновыполнимую проблему.

Она глянула в лицо Олега и улыбнулась. На него пахнуло теплым запахом молодого женского тела, смешанного с запахом каких-то приятных женских духов.:

– . Меня зовут Марьяна. А.сейчас вы с нами покушаете, отдохнете.

Поможете мне девочек накормить. А придет муж, мы все сядем и обсудим сложившуюся ситуацию..

Олег тоже улыбнулся ей в ответ. Женщина понравилась ему. И сказал:

– Спасибо за приглашение. Но нас в самолете накормили. И довольно неплохо. А ситуации здесь никакой нет. Не волнуйтесь. Я на квартиру не претендую. Я прописан в Москве, в общежитии.. И после окончания института остаюсь в Москве. Сюда не приеду.. Просто, все лето меня не было в Москве, и я ничего не знал о случившемся. А квартира – что? Квартира ведомственная, отцовская. Я даже не знаю, имею ли я на нее хоть какие-то юридические права. Но, если даже и имею, оспаривать ничего не буду. Живите на здо-ровье. Не беспокойтесь.

Пробыл Олег в Иркутске десять дней. Сначала он жил в своей бывшей квартире, у ее новых хозяев и спал в своей бывшей комнате. Но потом его позвал к себе командир во-инской части, в которой служил отец, его непосредственной начальник и друг, полковник Беляков Сергей

Афанасьевич. Полковник был "посаженым отцом" на свадьбе со сторо-ны жениха и тоже должен был плыть вместе со всеми в тот "черный" день на остров к источнику., но не поехал. Почему? Это осталось и для него загадкой. Не поехал – и все тут!. Что-то помешало в самый последний момент. И он остался дома по каким-то своим, сейчас даже трудно объяснимым причинам. Но по каким? Он теперь даже и вспом-нить не может Как бы оно ни было, но что-то вмешалось в текущий ход событий того дня свадьбы и в самый последний момент перетасовала колоду. И Сергей Афанасьевич – не поехал. Не поехал и остался живой.

А они все поехали и – утонули.. Что бы это значило? Трудно сказать.

Но наверняка то, что в его "Книге Судеб" была записана совершенно дру-гая смерть, а не эта, в холодных водах Ангары.

И он теперь – живой. А его друг, Юрка, с которым они жили "душа в душу", по мужски "не разлей вода", с которым у него в жизни чего только не было, он – погиб. И саднящее чувство вины перед ним осталось теперь навечно в его душе, в его совести. Эта-кое постоянно гнетущее ощущение собственной непорядочности, трусости или даже пре-дательства по отношению к нему, позволившее ему бросить друга в трудную минуту, ос-тавить одного в беде, не помочь выбраться. Вот если бы он тогда поехал бы вместе с ни ми, трагедии могло бы и не быть. Он бы не допустил до трагедии. И от подобных мыслей Сергей

Афанасьевич не мог никак избавиться. Как не хотел, как не старался.

А на Олега он смотрел, как на собственного сына, хотя у него и своих было два, Оба – ровесники Олега. И оба его сына пошли по стопам своего отца. Оба учились в во-енных училищах. Один – в местном, артиллерийском училище, что находилось в Иркутс-ке-1; другой – в Новосибирске, в ракетном училище…