Рыночные отношения

– Нет, Тань, и приезжие разные и москвичи разные. Сколько приезжих сломалось, спилось, умирали в полной нищете? А этот, твой бывший начальник, он, разве не москвич?

– Москвич.

– И у него, наверное, не такой автомобиль, а гораздо лучше.

– Лучше, – согласилась Таня, – «мерин», «Мерседес», в марках я не разбираюсь, но говорили, что дорогой.

– Вот видишь.

– Вижу. Но у вас же с Тимом машина, а у меня, москвички – нет.

– Но муж-то от тебя уехал на машине, – напомнил Рома.

– Да, а я и забыла.

– Всё гораздо проще, Таня. Тим хороший автослесарь и автомеханик, из металлолома собрали. Нет, купили, конечно, развалюху, зарегистрировали. Всё чин по чину. По дешёвки купили, почти даром. Документы в полном порядке. Ради них в основном и покупали. Но возились мы с ней, конечно…

Рома задумчиво покачал головой.

Ехали они меньше пяти минут и оказались на территории какого-то завода, где здания цехов сдавались под склады. Офис фирмы, где работал Роман, находился на втором этаже. Там никого не было, кроме секретарши. Секретарши этой было, наверное, лет тридцать пять – сорок, но Рома смело обратился к ней по имени.

– Лена, вот этой девушки, нужен факс. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Возражаю.

– Елена Андреевна, а я тебя расписывал: какая ты добрая, хорошая…

– Врёшь, Ромка, ой, врёшь. Ладно, давайте быстрей, пока начальства нет.

Такие просьбы, видно, ей выполнять было не впервые.

– Куда звонить собрались?

– В Казахстан, – ответил Роман. – У фирмы же есть партнёры в Казахстане?

– Есть, но с тебя, Рома, шоколадка.

– Само собой.

– Нет, Елена Андреевна, – сказала Татьяна, – это с меня хорошее кофе. Хорошее, – подчеркнула она голосом.

– Это было бы прекрасно, но это как бы дорого? Факс-то передать, это мелочь, фирма не разориться. Факс того не стоит, а хорошее кофе стоит дорого.

– Кому как, – скромно сказала Татьяна, – я в накладе не буду, Елена Андреевна, не беспокойтесь.

– Рома, ты нашёл миллионершу?

– Почему миллионершу? – притворно удивился Рома. – Ты как-то обо мне плохо думаешь? Миллиардершу. Просто у неё факса нет.

– Ладно, давайте быстрей, – улыбнулась Елена.

Татьяна позвонила в Казахстан, получила факс, он вышел довольно-таки большим.

– Вы кофе, с каким привкусом предпочитаете, Елена, – сказала Таня, скручивая в рулон факс. – С горчинкой, с кислинкой?

– Пусть кофе будет горьким, а жизнь – сладкой.

– О! Надо запомнить, – улыбнулась Таня. – Классный слоган, пригодиться.

Татьяна и Роман вышли из офиса.

– У тебя с ней что-то было? – спросила Таня.

– С кем?

– Ну, с этой Леной.

– С чего ты взяла?

– Ну, вы так мило беседовали, ты шутил.

– А что я должен был делать? Ты её вообще-то должна была видеть на Новогоднем корпоративе.

– Да? Ну, может быть, не помню. А точно, была, в сером платье с блёстками.

– Ну, в каком платье она была, я, честно говоря не помню, но это и не важно, а важно, то, что, если ты меня ревнуешь, значит я тебе не безразличен.

– Дурак ты, Ромка, ничего я не ревную, так просто спросила.

– Ладно, спросила и спросила.

– А кем ты там работаешь?

– Водителем-экспедитором.

– И для этой должности, надо было заканчивать институт?

– Прикалываешься? – с раздражением в голосе сказал Рома. – Кому сейчас нужны инженеры?

– Извини, не обижайся.

– Я не обижаюсь. Теперь с нашими делами всё хорошо?

– Всё плохо, – грустно сказала Таня.

– Что опять? – не понял Рома.

– У меня нет даже пишущей машинки. Как писать коммерческие предложения? И запросы. От руки, что ли?

– У тебя нет пишущей машинки, а у меня есть.

– У тебя дома есть пишущая машинка? – удивилась Таня.

– Почему, дома? Не дома, но есть. Пока пиши от руки, а вечером у тебя дома будет машинка. «Ятрань» называется, старенькая, но в рабочем состоянии.

– Ещё бумагу и копирку.

– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа.

Роман слегка поклонился, Таня улыбнулась.

Рома отвёз Татьяну домой, а сам поехал работать. Вечером он появился у Татьяны дома с пишущей машинкой и пачкой простой и копировальной бумаги.

– Ох, и тяжёлая эта машинка, – пожаловался он, – все руки оборвала.

– Вот сюда на стол ставь, – равнодушно сказала Татьяна.

Машинку водрузили на стол, заправили бумагой. Татьяна сначала долго разбиралась со своими записями. А потом приступила к печати, сверяясь с листочками, исписанными красивым аккуратным почерком.

– Ты домой пойдёшь или останешься? – спросила она, не оборачиваясь.

– Если оставишь – останусь. Мне всегда нравилось наблюдать, когда кто-нибудь работает.

– Наблюдай, – разрешила Таня.

Рома опустился в кресло и с удовольствием наблюдал, как Татьяна работает.

– Ты ел? – спросила она через некоторое время.

– Да, спасибо, я из дома, – ответил Роман, а про себя подумал, – «Заботливая».

Вошёл Татьянин сын Славик, с какой-то тонкой книжкой с картинками в руках, положил её на колени Роману.

– На.

– Что это?

– Федолино голе, – ответил Славик.

– Что? – не понял Роман.

– «Федорино горе», – пояснила Татьяна. – Почитай ребёнку.

Рома тяжело вздохнул и начал читать:

– Скачет сито по полям, а корыто по лугам.

Роман читал, Славик слушал внимательно.

– А за ними блюдца, блюдца —

Трынь-ля-ля! Трынь-ля-ля.

– Дзынь-ля-ля! – поправил Славик.

– Точно. Дзынь-ля-ля. Извини, приятель.