Рыночные силы

– Я, эм, ценю, что вы нашли время с нами встретиться.

– Ну, мне все равно нужно быть здесь. Так что никаких проблем.

– Эм, да. И как успехи? Если, конечно, вы можете об этом говорить.

Он пожал плечами:

– По сути, наша работа не конфиденциальная, по крайней мере в этих краях. Мне нужны данные, чтобы завести дело. Информация в Йерлов.

– Дело против британцев?

– Нет, на этот раз французов. – На его лице мелькнуло любопытство. – Так ты там живешь?

– Где? В Британии? Да, живу.

– И тебя это не беспокоит?

Она закусила губу. Вернулась Кирсти с кофе и спасла положение, не дав беседе окончательно развалиться.

– Итак, о чем вы тут? – радостно спросила она.

– Да мы еще не начинали, – ответил Трульс.

Кирсти нахмурилась:

– С тобой все в порядке?

– Если честно, нет, – он встретился с ней взглядом. – Янике погибла.

– Янике Онерхейм? Вот дерьмо. Мне очень жаль, Трульс. – Кирсти погладила его по руке. – Что произошло?

Он невесело улыбнулся:

– Как умирают омбудсмены, а, Кирсти? Ее убили. Мне только сегодня утром сообщили.

– На задании?

Васвик кивнул, сверля взглядом пластиковую столешницу:

– Она проверяла американскую фабрику по производству обуви рядом с Ханоем. Все стандартно: поступали сообщения о нарушении прав человека, местная полиция отказывалась сотрудничать, – он набрал полную грудь воздуха. – Ее машину нашли на обочине примерно в часе езды от города, там, где ее быть не должно. Похоже, кто-то решил прокатить Янике. Изнасиловал. Застрелил. Одна пуля в затылок.

Трульс посмотрел на Карлу – та вздрогнула, услышав про изнасилование.

– А вообще хорошо, что ты об этом узнала. Янике уже третья за этот год. Канадцы потеряли вдвое больше людей. Омбудсмены ООН зарабатывают свои деньги потом и кровью, только порой тратить их уже некому. Из того, что я слышал от Кирсти о твоем муже, вероятно, он не подходит для этой работы.

Как всегда критика в адрес Криса разозлила Карлу:

– Ну, знаете, не думаю, что вы долго протянули бы в инвестициях в конфликты.

Собеседники взглянули на Карлу по-норвежски холодно и неодобрительно.

– Может и так, – наконец вымолвил Васвик. – Я не собирался обижать тебя и твоего мужа. Но ты должна знать, во что ты его втягиваешь. Меньше пятидесяти лет назад это была спокойная офисная должность в каком-нибудь регионе. Но все изменилось. Нашу работу больше не признают – в лучшем случае, нас считают мелочными бюрократами, в худшем – врагами капитализма и подельниками террористов. Мандат ООН отныне – синоним неудачной шутки. Лишь горстка правительств готовы принять меры по результатам наших расследований. Остальные сдуваются под давлением корпораций. Кое-какие страны, вроде США и, конечно, Великобритании, наотрез отказываются поддерживать нашу работу. Они даже не подписали соглашение. Блокируют каждое наше предложение и требуют прозрачности, в результате чего получают данные о всех наших полевых агентах; они предлагают юридическую и финансовую помощь, убежище правонарушителям, которых нам удается уличить. Два из трех дел уходят в архив за недостатком улик и… – он мотнул головой, вероятно в направлении, где лежало тело Янике Онерхейм, – мы хороним наших друзей под хохот СМИ.

Вновь повисла тишина. Раздались шаги – кто-то направился к кофейному автомату.

– Вы ненавидите свою работу? – тихо спросила Карла.

Он едва заметно улыбнулся:

– Не так, как людей, за которыми охочусь.

– Крис, мой муж, ненавидит свою работу. Она его просто убивает.

– Тогда почему он не бросит? – в голосе омбудсмена слышался намек на сочувствие.

– Вам легко говорить, черт побери.

Во взгляде Кирсти читалось предостережение.

– Трульс, Крис родился и вырос в кордонных зонах Лондона. Ты ведь знаешь, каково там, видел. И понимаешь, что бывает с теми, кто умудряется выбраться из этого дерьма. Синдром первого поколения. Выйти из игры – значит вернуться в зоны, а он скорее умрет. И уж точно будет готов убивать. В конце концов, мы все понимаем, насколько одно связано с другим.

Еще одна улыбка, на этот раз чуть более теплая:

– Да, синдром первого поколения. Я хорошо помню эту лекцию. Есть причина.

Кирсти тоже заулыбалась. Она потянулась, да так, что под свитером отчетливо проступили формы – Карла зарделась.

– Спасибо, – поблагодарила Кирсти. – Я и не думала, что лекция была такой запоминающейся.

С плеч Васвика будто сняли тяжелую ношу – он слегка выпрямился на своем пластиковом стуле и снова повернулся к Карле.

– Хорошо, – заговорил он. – Не отрицаю. Человек вроде твоего мужа мог бы оказаться нам полезен. Он может предоставить информацию, на основе которой мы заведем несколько десятков дел. К тому же опыт работы в отделе инвестиций в конфликты – неплохая подготовка на пост омбудсмена. Но я не могу обещать тебе и ему работу. Как минимум, понадобится специальная команда, чтобы вытащить его из «Шорн». Но если он решится, я могу поспрашивать. Запустить процесс.

Именно это Карла надеялась услышать, но почему-то не испытала удовлетворения, на которое рассчитывала. Что-то было не так – может, сдержанный гнев Васвика, или новости о внезапной смерти. А может, блеклый пейзаж за окном.