Рынок тщеславия

– Все равно спасибо! Провести хоть несколько дней как нормальная, полноценная семья – настоящее счастье. Вот, возьмите, пожалуйста…

Сказав последнюю фразу, Кульков достал из кармана конверт. Что лежало в этом конверте, догадаться было не так уж сложно.

– Видимо, вам, Валерий Витальевич, положительные эмоции слишком ударили в голову! – усмехнулась Глушенкова. – Только этим я могу объяснить вашу глупую выходку. Если вы быстренько уберете конверт в карман, будем считать, что этого эпизода не было. В противном случае мы с вами сильно поссоримся.

– Извините. – Кульков спрятал конверт. – Просто я не привык быть неблагодарным.

– Еще никто не пытался отблагодарить меня за то, что я упекла его сына в КПЗ, – усмехнулась Валентина. – Даже если результатом этого стали несколько вечеров семейной идиллии!

– Рад, что хоть удивил вас! Может, я могу быть вам чем-то полезным?

– Вы на машине? – спросила Глушенкова.

– Разумеется! – ответил адвокат.

– Подбросите меня в одно место? Только сразу предупреждаю, что ехать придется далеко.

– Готов доставить вас хоть на край света!

– Примерно туда мне и нужно, – улыбнулась Валентина. – В один из спальных микрорайонов.

Глушенкова подошла к автомобилю, на котором предстояло ехать, и улыбка сошла с ее лица: это был белоснежный новенький «ауди».

– "Простое совпадение?" – пронеслось у нее в голове.

Кульков распахнул перед Валентиной дверцу, и она машинально села на переднее сиденье.

– Так куда мы едем?

– Мы пока никуда не едем. – Валентина недобрым взглядом покосилась на адвоката. – Сначала мы поговорим кое о чем!.. Давно у вас этот автомобиль?

– Месяцев восемь, наверное, – не замечая перемен в настроении пассажирки, ответил Кульков.

– Это последняя модель?

– Самая наисвежайшая! – похвастался Кульков. – Ага!.. Вы хотите купить машину?.. Тогда лучше этой и искать не надо. Немцы умеют делать автомобили. Полный привод, АБС, типтроник, полный электропакет, кондиционер… Не машина, а сказка!

Из всего услышанного Глушенковой было знакомо только одно слово – кондиционер.

Впрочем, ее совершенно не интересовали достоинства «ауди». Российская «Волга», когда была на ходу, вполне ее устраивала.

– Я спрашиваю не потому, что хочу купить автомобиль, – сказала Валентина. – Мне хочется знать, куда вы на этой машине отвезли Павла и Ларису Стариковых?

Глушенкова внимательно следила за реакцией Кулькова, на всякий случай держась за ручку дверцы. Тот был так поражен, что буквально потерял дар речи. Будь Глушенкова опытным автолюбителем, она могла бы определить состояние собеседника двумя словами: движок заклинило.

– Только этого мне не хватало! – наконец буркнул адвокат.

– Чего?

– Вот этого геморроя!

– А если без медицинских терминов?

– А если без терминов, – усмехнулся адвокат, – то не хватало мне еще ваших подозрений!

Валерий Кульков глянул на Глушенкову и добавил:

– Перестаньте держаться за дверь! Или вы и вправду думаете, что я подрабатываю убийствами?

– Я видывала в жизни всякие метаморфозы!

– Букетом будете обороняться? – поинтересовался адвокат, бросив взгляд на руку пассажирки.

Валентина обнаружила, что держит букет так, словно это огромный нож из хичкоковского фильма про маньяка-убийцу. Придав цветам более нормальное положение, Глушенкова спросила:

– Так что вы скажете по существу вопроса?

– По существу вопроса – мой полнейший прокол и ваша победа! – ответил Валерий Кульков. – Не знаю, как вам удалось это раскопать, но я действительно встречался с супругами Стариковыми. Правда, наша встреча закончилась вполне логично, без эксцессов.

– А подробнее можно?

– Конечно. Мы встретились на перекрестке недалеко от Политеха, как и договорились предварительно по телефону. Они сели в машину, и я попросил их подробно рассказать мне все, что относилось к трагедии на платформе «Вознесенская». Они старательно пересказали уже знакомую версию. После этого я поинтересовался, готовы ли они в суде подтвердить, что рядом с ними на платформе находился именно Хабибов. Они уверенно заявили, что готовы. Тогда я достал из дипломата два листа бумаги – показания торговцев со Средного рынка, утверждающих, что в это же самое время Хабибов находился на рынке, и дал почитать их Павлу с Ларисой. Должен сказать, что этот свой жест я сопроводил небольшой ложью. Я сказал, что у меня есть еще восемь свидетелей.

– А на самом деле?

– На самом деле их у меня было всего три, включая тех, с чьими показаниями я ознакомил Стариковых!

– Здорово! – усмехнулась Глушенкова. – И как они реагировали?

– Реакция была именно такой, на какую я рассчитывал! Они поняли, что показания восьмерых человек перекроют их свидетельства, и испугались. Стали говорить, что, возможно, и ошибаются, что могли видеть тогда вовсе не Хабибова, а похожего на него человека. А Лариса не выдержала и начала причитать, что у нее больше нет сил. Что она сама не знает, кого видела, а кого не видела, и вообще, ей все это надоело! Павел оказался покрепче, он пытался ее успокоить. Но сами знаете: если уж женщину понесло, останавливать бесполезно.