Рынок тщеславия

В определенной степени он уже был знаком с закулисной музыкальной кухней. За несколько часов общения с дуэтом «Неваляшки» и их продюсером он узнал много интересного из жизни эстрадных артистов и сейчас уже ничему не удивлялся.

Все началось с телефонного звонка во время шумной вечеринки в квартире Ани и Маши. Трубку взял Игорь. Он был уверен, что это взбешенные соседи, но оказалось, что звонят из ночного клуба «Парнас» с настоятельной просьбой приехать. Оказывается, в «Парнасе» на три часа ночи было запланировано выступление трио «Монашки», но солистка этой группы слишком круто ширнулась, после чего едва не отправилась на свидание с Господом. Чтобы аудитория, в основном мужская и не обремененная интеллектом, не разнесла от злости весь клуб, требовалась быстрая рокировка. Дуэт «Неваляшки» был более чем равноценной заменой, поскольку в артистическом рейтинге, как, впрочем, и в мужском стоял много выше «Монашек». По той же причине и стоил дороже. Поэтому хозяевам клуба пришлось согласиться на укороченный вариант выступления, состоявший всего из трех шлягеров и одной новой песни…

Впрочем, выступление чуть было не затянулось. Неизвестно откуда взявшийся директор ночного клуба, подсев к Игорю и Вовчику, заговорщически прошептал:

– Есть заманчивое предложение! Девчонки выступают еще минут сорок, получают сверх договора двести баксов, а потом мы все вместе едем ко мне на дачу и…

– Нет! – сказал Игорь, поскольку Вовчик уже лег головой на стол и говорить не мог. – Мы отчаливаем после четырех песен!

– А вы, простите, кто?

– Телохранитель. Понятно?

– Понятно…

Дорога домой заняла времени раза в два больше, чем путь в ночной клуб. Виной тому был совершенно нетранспортабельный Вовчик. Погрузить его в такси, а затем выгрузить и доставить в квартиру на шестом этаже в подъезде с неработающим лифтом оказалось задачей не из легких. Очутившись дома, Вовчик вдруг захандрил. Стал изображать из себя смертельно больного, кричать, что его отравили завистники. Одной из «Неваляшек» – Ане пришлось остаться у него в качестве сиделки.

Но сюрпризы этой ночи еще не закончились. Когда Игорь и Маша наконец оказались на собственной лестничной площадке, девушка сказала:

– В клубе ты поступил очень благородно. Ты всегда такой?

– Нет, – ответил Игорь.

Он очень устал и мечтал быстрее лечь в постель. Отперев дверь своей квартиры, Игорь повернулся, чтобы попрощаться.

– Ты хочешь спросить, не зайду ли я на чашку кофе?.. Охотно! – И Маша, словно кошка, прошмыгнула в открытую дверь.

Игорь усмехнулся и посмотрел на часы, которые сообщали, что ложиться спать уже не стоит.

Дождевой Червяк и плюшевый заяц

Хотя вот уже час накрапывал мелкий дождь, настроение у спрятавшейся под зонтом Валентины Глушенковой было вполне приличным. Причина тому – вовсе не любовь к пасмурной погоде, а милое, забавное существо в сиреневом дождевике, проводившее в песочнице какие-то раскопки.

– Тетя Валя, смотрите, какого я змея откопала! – воскликнула Настя, показывая на здоровенного дождевого червя.

– Какой большой! – удивилась Глушенкова. – И что ты с ним будешь делать?

– Поиграю немного и отпущу, – ответила девочка. – А то его дети, маленькие червячки, начнут волноваться, почему их папа так долго не приползает с работы.

– Молодец, – улыбнулась Валентина.

Она в точности не знала, ползают ли дождевые червяки на работу и есть ли у них дома и дети. Зато она знала, что с каждым днем все больше и больше влюбляется в Настю. Да и не она одна. Казалось, весь персонал больницы очарован девочкой. Чтобы понять это, стоило лишь взглянуть на ее палату, буквально напичканную игрушками и всевозможными сладостями. Если в армии есть понятие «сын полка», то у Насти был, пожалуй, статус «дочери больницы»!

Впрочем, кроме очарованных и влюбленных, к девочке приходили и иные люди.

Например, опытный репетитор, которого наняли подруги покойной Елены Самохиной. Он готовил Настю к школе. А еще захаживали государственные чиновники. Приходили они не к девочке, а к главному врачу больницы, от которого слышали одну-единственную фразу:

– Настя Самохина серьезно больна и нуждается в длительном стационарном лечении!

Те же чиновники исправно навещали следователя Анатолия Панфилова, интересуясь, когда он наконец закроет дело о гибели Елены Самохиной. Впрочем, они прекратили свои визиты, когда узнали, что дело по факту смерти переквалифицировано в дело об убийстве, из-за чего их служебное рвение также могут переквалифицировать в нечто иное.

Поводом для переквалификации дела стал визит загадочного «человека-горы» и «жучок», который он после себя оставил. Следствие интересовалось не столь его личностью, сколько целями. Что он или стоявшие за ним люди хотели узнать, прослушивая палату шестилетней девочки?

Имелись две более или менее логичные версии. Первая: кто-то хотел выяснить из разговоров милицейских следователей с Настей, как продвигается следствие по делу о гибели ее матери. И вторая: неизвестных могло интересовать, знала ли что-то о смерти матери сама девочка и делилась ли она своими знаниями с милицией.