Рысью вперёд!

— Варя, ты уже не маленькая. Здесь и так убиты трое твоих самых дорогих людей. Уходи! Это приказ!

Она мигом очутилась на Зорьке и хлопнул по крупу лошади, Валера заставил их пуститься в галоп.

Пожар дома и сарая объединились, образовав во дворе единое целое. Воспользовавшись этим молодой человек тщательно зарядил оба нагана, вставил в барабан арбалета остаток болтов и, нацепив на ремень шашку, стал удаляться к лесу. Удача благоволила к нему: он почти добрался до лесного массива. Только тогда кирасиры заметили его и с гиканьем рванули вдогонку. Он прилёг в небольшую ложбину, положил рядом оба пистолета и нацелил арбалет на приближающихся врагов. Когда до них осталось не более ста метров, первый болт ушел в сторону кирасир. Скачущего в авангарде француза мигом снесло с коня. Затем второго. Потом третьего. Рудых со злорадством передёргивал рычаг перезарядки арбалета, пока барабан не щёлкнул опустев.

— Ну, что ж, восемь болтов на восемь французов. Неплохо, — почему-то сам себе вслух сказал он. — Теперь посмотрим, как вы стреляете.

Французы спешились и стали окружать казака, убившего их товарищей. Кто-то достал пистолеты, другие обнажили сабли.

— Тках! — дёрнулся наган в руке Валеры и тот со злой ухмылкой продолжил считать. — Девятый! Тках! — десятый…

Патроны в пистолетах у него кончились, когда до кирасир осталось каких-то двадцать метров. Рудых встал во весь рост и вытащил шашку. Пятеро против одного. Он продержится сколько сможет. Группа наверняка уже у цели. Они спасутся — это главное. А он… он хоть и прожил короткую жизнь, но никто не посмеет упрекнуть его в том, что прожил он её неправильно, не по-человечески.

Крайний слева кирасир выстрелил из пистолета и Валера не успел на какую-то долю секунды податься вбок. Пуля из кремнёвого пистолета пробуравила штанину брюк и располосовав кожу на бедре.

— «Поглумиться хотят» — подумал Рудых. — «Саблями немного пофехтуют со мной, потом зарубят».

Тот же француз, увидев рану противника, с улыбкой отбросил пистолет и вытащил саблю. Он успел сделать все пару шагов, когда сзади из кустов треснуло два выстрела. Он и рядом двигающийся коренастый кирасир упали, как подкошенные. Ломая ветки и сучья, на Зорьке к месту боя выскочила Варвара. Она на ходу спрыгнула с лошади и обнажила шашку.

— Сними ремешок с ножен и перевяжи ногу, а свою шашку отдай мне, — получив желаемое, она повернулась к французам. — Ну, что, нехристи? Думаете всё? Раненый казак ни на что не годен? А тут ишо казачка есть! И сейчас она вам покажет! На смерть! Кто кого!

Удивлённая троица французов обступила девушку, размахивающую обеими шашками. Та, завращала ими словно ветряная мельница. Поймав на этом зрелище зазевавшегося кирасира, она рассекла ему одной шашкой руку, а другой — шею. Второй, двинувшийся на неё, упал с рассечённой ногой и лицом. Третий попятился и, споткнувшись, упал. Сабля отлетела на пару метров и он достал пистолет. Варя побледнела, увидев его, но теперь уже сзади неё треснул выстрел и злорадная улыбка француза увяла на глазах.

Со стороны села галопом неслась ещё одна группа кирасир. С десяток. Уже на трети оставшегося пути они открыли огонь из пистолетов, но к счастью все промахнулись. В ответ Рудых стал стрелять с двух рук. Израсходовав весь запас патронов, он убил лишь половину французов.

— Любый, уходи! — теперь уже девушка командовала им. — Не ведаю, сколь мне сдюжить придётся, но боле меня тут ничто не держит. Не противься — я ноне командую. Так вот. У нас окромя шашек ничего нет, а ими я рублю лучше твоего. Уходи, я сказала!

Валера хромая внезапно подался навстречу Варе и с чувством поцеловал девушку. Она пылко ответила ему, но французы уже спешились и, выхватив сабли, ринулись на них. Варвара оттолкнула парня и решительно пошла навстречу кирасирам. Сделав пару неуклюжих шагов и не удержав равновесия, Валера упал. Находясь в таком положении и превозмогая боль, он пополз к спасительным кустам. Уже теряя сознание, Рудых достал испод подмышки ключ открытия портала, но так и отключился, зажав его в руке.