Рысюхин, это можно пить?!

Подъехав к назначенной крепостью деревне, мой воевода сразу направил миномётчиков разворачиваться на границе пустыря и поля, а сам повёл оставшуюся колонну на северо-западную окраину деревни. Автомобили поставили в огородах, вблизи домов, поломав некоторые загородки и свернув один курятник. Зато наружный плетень стал своего рода заграждением, последним препятствием для монстров на пути к бойцам. В центре поставили броневик с картечницей, по бокам от него, метрах в пяти, два оставшихся. Бойцы заняли места у амбразур, направленных в поле, первые номера расчётов тяжёлого оружия и так сидели на своих «жёрдочках» под крышей, вторые (а в случае картечницы — и третий) приготовились снаряжать кассеты, обоймы для стрелков и подавать патроны, как вверх, так и в сторону — благо, проход вдоль обращённого к домам борта был свободен.

К этому моменту уже видно было в бинокль шевеление на опушке леса в четырёх с половиной километрах от позиций, но для стрельбы расстояние было запредельное, так что первыми свой голос должны были подать миномёты. И они подали — уже через три минуты первая пристрелочная мина ушла с возимого орудия и через положенное время разорвалась примерно в трёхстах метрах от края леса и в четырёх сотнях левее условной центральной оси. Это словно послужило сигналом для тварей, которые начали выбегать из-под деревьев, сперва отдельными группами. Вторая мина после корректировки легла по центру поля и в двух сотнях метров от опушки — там, где и собирались ставить первую огневую стену. Почти одновременно взорвались и первые гостинцы двух других миномётов, одна из которых удачно разметала стаю из трёх десятков низкоуровневых крысюков.

Бой с Волной начался.

[1] На самом деле там скорее фантазии на тему пули Полева, а не Майера — тяжёлая головная часть с латунным сердечником и свинцовый хвостовик с восемью лопастями, всё это — в алюминиевом стаканчике-обтюраторе из двух половинок.

Глава 25

Обещанная вторая колонна прошла через мост меньше, чем через 20 минут, хоть выглядела и не так внушительно, уже привычные местным жителям грузовик и два пикапа, но в том же стиле и с тем же самым гербом на дверях кабин.

Пока не вместившиеся в броневики семеро дружинников при помощи более-менее постоянных обитателей изнаночного форта и Рысюхино загружали в каждый пикап по сорок ящиков с минами, из «Прикурганья» приехал трёхосный грузовик, что только-только выгрузил привезённый из Слуцка сахар. Силантьев просто позвонил в трактир и через его держателя выяснил наличие транспорта, а также и мобилизовал его «именем барона». В грузовик закинули вдвое больше, чем в каждый из пикапов, что составило больше четырёх с половиной тонн, и, докинувшись десятком ящиков с патронами двинулись в путь.

К этому моменту до имения уже донеслись раскаты первых взрывов. И то сказать: от места погрузки до огневых позиций по дорогам-то было около десяти километров, а по прямой — порядка шести с половиной, что до миномётов, что до их целей. При выезде выяснилось, что местные шоферюги ездили с привычной для себя скоростью порядка пятнадцати километров в час, как на конной упряжке на рысях, и не умели разгоняться быстрее. Ничего, под Машиным руководством — научились. Правда, поначалу Маше самой пришлось сесть за руль первого пикапа, а во второй посадить дружинника.

К приезду снабженцев миномётчики уже успели расстрелять почти половину привезённых с собой боеприпасов, так что их пополнение приняли с радостью и облегчением.