Рысюхин, шампанского!

— Да — речь именно о ваших, Юра, грузовиках и пикапах. У тех грузовиков, что мы использовали раньше, и мощность меньше, и лебёдок нет, да и вообще они не предназначены для эксплуатации вне дорог. И ещё один момент. Для обычного грузовика запас топлива и масла, а также самых часто востребованных запасных частей съедает минимум половину грузоподъёмности, так что на том же прошлогоднем «французе» удалось бы забросить в лучшем случае двести-двести пятьдесят кило полезного груза на треть пути к точке. А потом ещё сам грузовик вытаскивать — не стоила игра свеч. С сосватанными вами грузовиками Кротовского всё, что необходимо — это пенал с макрами в кармане! Можно из базового лагеря отправить грузовик в город, и он вернётся пусть через неделю, но загруженный нужными вещами, а не топливом для себя и бочками из-под топлива.

Лопухин перевёл дух.

— Правда, совсем избавиться от лошадей не вышло — есть ещё проводники из местных. Они, как правило, или верхами, или с вьючной лошадью, а чаще — и то, и другое. Но тут уж все заботы о животных — на владельце, у меня голова не болит. Да, ещё — другое отношение к расстояниям, это я уже упоминал вроде — что тридцать вёрст это не два дня хода, а четыре часа езды. Исходя из этого и проводникам задачу по-другому можно ставить, не пройти кратчайшим путём, где и правда — коня еле протащишь, а по удобной дороге. И пусть там вместо двадцати пяти километров получится сорок — зато их можно потом за три часа проехать, и забросить груз если не прямо на точку, то почти к ней. Нет, работа в этом году получилась совсем другая, не та, что раньше. И нам самим ещё надо это осмыслить.

— Так, может, не будем торопиться? Вы сперва осмыслите — а потом будем уже техникой заниматься?

Геолог рассмеялся.

— Это концепции, подходы и методики осмысливать нужно, а технику ремонтировать и укреплять, где чаще всего ломалось, и дорабатывать можно без этого. Как и новую делать, но это уже, на самом деле — позже, когда по фондам за этот сезон отчитаемся и на следующий сезон выбьем.

В пятницу пришлось ехать на учёбу на извозчике, от чего я изрядно отвык. Планировалось, что Маша на фургоне со всеми вещами и свадебными подарками подъедет в Буйничи к концу моих занятий и мы прямо оттуда поедем в Викентьевку, чтобы утром субботы к началу свадебных ритуалов уже быть на месте, плюс жена моя собиралась успеть поучаствовать в подготовке. Нет, конечно, я мог поехать на учёбу как обычно, а на пролётке предоставить ехать Маше, но, во-первых, у неё ещё не всё было собрано и уложено, требовалось, чтобы фургон оставался в Могилёве, а во-вторых — наверное, я её слишком любил, чтобы заставлять трястись по холоду в её положении, пусть пока ещё и незаметном со стороны. Очень надеюсь, что она заберёт какие-то последние покупки к свадьбе и успеет в Буйничи вовремя, ехать всю ночь я, мягко говоря, не в настроении.

Радость моя приехала буквально через три минуты после того, как я вышел на лицо мира. Причём для экономии времени выскочил даже без обеда, захватив из столовой только кое-что из выпечки, плюс Маша также взяла для меня перекус из дома, а также чай в термосе, поэтому в начале пути за рулём была моя жена. Правда, я довольно быстро выгнал её с водительского места, потому как движение со скоростью пятнадцать километров в час было слишком медленным, мы так до полуночи добираться будем. Но Мурка моя совсем не обиделась, сбежав в салон и начав чем-то там шуршать. У меня даже закралось подозрение, что она специально ехала та медленно, но это бред — могла же просто попросить сменить её за рулём.

Бобруйск приятно удивил отсутствием обычного столпотворения на улицах. С другой стороны — конец октября, мокрый снег, холодный, порывистый ветер, темнота — не то сочетание погодных явлений, которое может вызвать желание выйти на прогулку. Так или иначе, в Викентьевку приехали пусть и довольно поздним вечером, но на час с лишним раньше, чем планировали. Там Маша с набежавшей компанией женщин, включающую жён моего главного управляющего и главного же бухгалтера вытащила из салона пару здоровенных чемоданов, какие-то свёртки и наплечную сумку-баул. Всё это было утащено в темноту, а я отправлен на мальчишник.

Вот честно — не думал, что и Егор Фомич, и Архип Сергеевич будут там. Как-то мне представлялось, что старшее поколение займётся чем-то другим или будет гулять отдельно, но — нет, глава рода Беляковых, приглашённый на роль посажённого отца, решил возглавить процесс и «показать молодёжи, как нужно гулять». Меня встретили радостным гулом, обозвали «омерзительно трезвым» и постарались быстренько довести до общей кондиции. Моя попытка уже привычно ускользнуть при помощи ссылки на то, что мне завтра за руль, была мгновенно пресечена:

— Ну уж нет! Вы у нас — самый главный гость, не хватало ещё в качестве шофёра использовать! Ни в коем случае!