Рыцарь

— Я постараюсь сделать так, чтобы Хебарт еще долго жалел об этом промахе. Он у меня узнает, как высовываться. Что до Лорна… Мне кажется, лучше всего сейчас ждать и наблюдать. Я убежден: Верховный король освободил его не только для того, чтобы исправить ту…

Он искал подходящее слово.

— Несправедливость? — договорила за него Эйлинн.

Герцог улыбнулся.

— Да, — ответил он. — Ужасную несправедливость.

ГЛАВА 23

Обнаружив Лорна в Мертвых землях, Серые гвардейцы, которых Верховный король отправил на его поиски, препроводили его в Элариас, откуда отчалили в сторону Риаса. После короткого путешествия по водам Плененного моря они продолжили путь верхом и, направляясь к Цитадели, добрались до высокогорья Эгиды.

Хроника (Книга Рыцаря со шпагой)

Они сделали остановку у подножия гор Эгиды, в старом замке, защищавшем подступы к горной долине. Эта передышка пошла на пользу всем, в особенности Лорну, который еще не вполне пришел в себя после сражения с волками в Мертвых землях.

Кроме того, Тьма по-прежнему не отпускала его.

Во время короткого морского путешествия в Риас с ним произошел приступ, который он сумел сохранить в тайне: запершись в своей каюте, он дрожал и обливался потом, скорчившись в койке, пережидая судороги и сдерживая болезненные стоны. К счастью, приступ оказался слабее предыдущего, и Лорн сумел справиться с ним. Утром он незаметно вылил за борт черную желчь, которой его вырвало в ночной горшок, и теперь только пропахшие кислым потом простыни напоминали ему о его недуге. Тем не менее он опасался, что следующий приступ застанет его врасплох и он не сможет скрыть его. Лорн хотел верить, что ломка постепенно сойдет на нет, что приступы станут реже и слабее. Но сумеет ли он когда-нибудь полностью освободиться от власти Тьмы?

В тот вечер Лорн по сложившейся за время пути привычке поужинал в стороне от отряда гвардейцев, и никто не перемолвился с ним ни словом. Затем Лорн достал из кармана огарок свечи, зажег его и открыл старую потрепанную книгу в засаленном кожаном переплете, которую купил в порту перед отплытием в Риас.

Безразличный к разговорам всадников, вполголоса беседовавших в просторной столовой замка, он был поглощен чтением и поглаживал кота, когда к нему приблизился офицер, командовавший отрядом всадников. Его звали Рильсен, и до этой минуты он почти не разговаривал с Лорном. Как и остальные всадники, он относился к Лорну подчеркнуто уважительно и холодно, выполняя свой долг безукоризненно, но неохотно. Впрочем, Лорн и не требовал большего. К тому же молчание, которым его окружили, было ему по душе, и он преспокойно проводил время в компании рыжего кота.

Рильсен молча сел рядом, затем отхлебнул Из жестяной фляжки, которую принес с собой. Внезапно, чуть смутившись, он протянул фляжку Лорну.

— В этих старых горах всегда такие холодные ночи, — произнес он.

Это была попытка сближения. Лорн поразмыслил, но не нашел оснований отвергать ее. Он захлопнул книгу, взял фляжку, молча отсалютовал офицеру и сделал глоток.

Вкус ему понравился.

— Спасибо, — кивнул он, возвращая фляжку.

Рильсен завинтил ее и убрал в голенище сапога.

— Что вы читаете? — спросил он.

— Хронику.

— Какую из книг?

— «Первые короли Лангра».

Хроника королевств Имелора представляла собой огромный текст, насчитывавший сотню томов, которые объединялись в книги, а те делились на песни и стихи. История и легенда переплетались на ее страницах, и ученые не прекращали спорить, достойна ли та или иная книга быть включенной в Хронику, на своем ли месте находится каждая песнь, верно ли понимается смысл того или иного стиха. Дебаты не имели конца, потому что процесс написания книг не прекращался, и их количество росло год от года. Кроме того, исторические хроники были не единственным ее содержанием. Так, в некоторые книги входили рассказы о путешествиях, философские размышления, молитвенники, мистические и пророческие послания. Происхождение наиболее древних книг было окутано тайной, что, однако, не помешало некоторым из них стать основополагающими текстами в Верховном королевстве и других странах.

Книга «Первые короли Лангра» относилась к их числу.

— Это одна из моих любимых книг, — сказал Рильсен.

— И моя.

— В детстве отец читал мне «Первых королей». Именно по ней я научился читать.

Лорн с грустью улыбнулся.

В Далроте он часто цитировал отрывки, которые помнил наизусть. И когда они надоедали ему, он старался вспомнить другие. Иногда в памяти оставался только ритм или общий смысл стиха, а слова вылетали из головы. Тогда он придумывал свои. Все средства были хороши, чтобы убежать из тюрьмы хотя бы мысленно.

Рильсен увидел, что на лице Лорна отразилось страдание, но не понял, почему так произошло. Он отвел глаза и посмотрел на уснувшего кота.