Рыцарь

Лорн без аппетита поужинал в своей комнате, перед дверью которой стоял Хурст. Он быстро отставил тарелку и принялся задумчиво поглаживать рыжего кота, запрыгнувшего к нему на колени. Кошачье мурлыканье и стук капель дождя по крыше успокоили его и помогли замедлить суматошный поток мыслей, опасений и вопросов.

Дождь закончился и оставил на серых камнях белесые потеки. Наступила ночь, и Цитадель казалась пустынной. Всеми покинутой. Ни малейшего движения. Ни малейшего шума, кроме стука капель, падавших с крыш в большие белые лужи.

Настоящая могила.

Стоя у окна, Лорн вспоминал те дни, когда в Цитадели, какой бы суровой она ни казалась, бурлила жизнь. Верховный король предпочитал ее всем прочим резиденциям. Но она была изолированной и труднодоступной, неудобной и малопригодной для повседневной жизни. Словом, она плохо подходила для проживания правящей особы, и Эрклан II был вынужден смириться с тем, что жить здесь можно только в течение самого теплого месяца лета, когда зной в Ориале, столице Лангра, делался совсем невыносимым. Именно в этом месяце Алан и Лорн приезжали гостить к Верховному королю, после чего возвращались к герцогу Сарма и Валланса, которому было поручено воспитание принца.

Лорн не смог сдержать улыбки при воспоминании о счастливых днях, которые они с Аланом провели в тени этих стен. Тогда они совсем не казались ему зловещими. Шли годы, и теперь Цитадель превратилась в будущую могилу старого короля, больного и одинокого. С трудом сидя на троне из эбенового дерева и оникса, он ждал смерть и бессильно наблюдал за разрушением своего королевства.

Лорн знал, что этой ночью ему уже не уснуть.

Он надел перевязь, облачился в плащ с капюшоном и под внимательным взглядом кота вылез в окно. Он знал крыши Цитадели как свои пять пальцев, ведь в юношеские годы вместе с Аланом еженощно бегал по ним. Чтобы испытать упоение, радость открытий и нарушения запретов. А еще чтобы ускользнуть от бдительного взора своих телохранителей.

«В точности как сегодня», — сказал себе Лорн, думая о Хурсте.

Никто не мог запретить ему пойти туда, куда он шел, но он хотел побывать там без свидетелей.

Перебираясь с крыши на крышу, ускользая от взора часовых, Лорн покинул квартал гвардейцев, где его поселили. Затем, очень осторожно, чтобы не поскользнуться на влажной черепице и не оступиться в темноте, он спустился на землю и перешел в квартал оружейников.

Цитадель разделялась на кварталы, состоявшие, как правило, из одного двора и нескольких домов. Между кварталами проходили дозорные галереи, сторожевые башни и зубчатые стены. Если смотреть сверху, территория Цитадели напоминала мозаику. Королевский квартал был наиболее просторным и лучше всего укрепленным. Частично вырубленный в скале, он возвышался над всеми остальными. Кроме того, в Цитадели имелся квартал конюшен, арсенальный квартал, посольский квартал, квартал храмов, квартал школ, больничный квартал. Были здесь и другие кварталы, некоторые из них уже прекратили существование, отчего подсчитать их точное число не мог никто.

Решетка на входе в квартал оружейников была поднята.

Казалось, здесь больше никто не живет. Двор пустовал, а дома тонули в темноте.

Не раздавалось ни звука.

Лорн почувствовал комок в горле.

По традиции, именно в квартале оружейников жили королевский учитель фехтования и кузнец. Первый обучал и тренировал Верховного короля, тогда как второй ковал для него оружие и доспехи. Каждый по-своему отвечал за жизнь монарха. Почетная, но тяжелая ответственность, которую еще следовало заслужить.

Отец Лорна был учителем фехтования Эрклана II. Он сопровождал короля на все поля сражений и оставался при нем, когда время войн закончилось. Вот почему именно здесь Лорн провел первые годы своей жизни; здесь отец с матерью вырастили его; сюда он приезжал каждое лето во времена своей юности. Здесь же под руководством отца он вместе с Аланом постигал азы ратного дела, трудясь до седьмого пота и никогда не отступая, несмотря на усталость и раны.

Наконец, здесь он впервые влюбился.

Ее звали Наэрис. Она была единственной и обожаемой дочерью Рейка Ваарда, королевского кузнеца. В детстве она играла вместе с Лорном и Аланом. Когда она повзрослела и похорошела, оба юноши влюбились в нее и попытались соблазнить. Она предпочла Алана, как и многие другие после нее. Со временем Лорн к этому привык. Алан умел хорошо говорить, был привлекателен, элегантен и полон энергии. В нем было что-то солнечное. Это ослепляло. Толпы подданных обожали его, а женщины рано или поздно уступали его обаянию.

Это правило знало лишь одно исключение: Алиссия.

Лорн молча постоял, глядя на дом своего детства. Для него это был в первую очередь дом его отца — дом, где овдовевший учитель фехтования состарился и умер.

Ставни были закрыты.

Лорн попробовал открыть дверь. Она была заперта, но шаталась на петлях. Надавив плечом, Лорн без особых усилий высадил ее.

Он замер на пороге, вдыхая запах затхлости и старой пыли.

Затем вошел.