Рыцарь

Все военные из нашей команды (Ревик, Балидор, Врег, Джораг, Тардек, Ниила, Юми, Локи, Чинья и другие, кто сражался в одной или обеих войнах) согласились, что они, скорее всего, попытаются охватить как минимум Нью-Йорк, Пекин, Сан-Франциско и Южную Америку, причём Южная Америка получит внушительную военную мощь с обеих сторон.

Это приводило к реалистичной догадке, что в одном лишь Сан-Франциско мы столкнёмся примерно с шестьюдесятью разведчиками среднего ранга. Это подразумевало полевых оперативников и не включало всех, кто мог поддерживать их из Барьера.

Это также означало, что мы не сможем спать, пока будем там.

Мы прилетели в международный аэропорт Сан-Хосе, поскольку это единственный аэропорт к северу от Санта-Барбары и к западу от Рино, который оставался открытым.

Даже там зона прибытия практически пустовала.

А зона отлёта была переполнена.

Мы летели коммерческим рейсом под псевдонимами и покинули аэропорт, не проходя контроль. Мы сделали это в основном для того, чтобы избежать сканирования имплантатов и штрих-кодов — не потому что мы не могли их одурачить, а потому что не хотели, чтобы кто-нибудь заметил из Барьера, как мы их искажаем. Ревик сказал, что как минимум горстка видящих будет наблюдать на тот случай, если какие-то видящие проскользнут через станции, так что Джораг и Ниила вытащили нас обходным путём, надавив на работников аэропорта, включая двух уборщиков, нескольких агентов по продаже билетов и грузчика. Они заставили их надеть уличную одежду и заполнить наши пустующие места, пройти контроль под нашими псевдонимами, чтобы количество пассажиров и просканированных имплантатов не разнилось.

Что касается нас, мы ушли через чёрный ход.

За частным ангаром по другую сторону от коммерческих взлётных полос, нас проводили в ждущую 16-колесную фуру, посланную «Арк Энтерпрайзес». Трейлер грузовика был забит таким количеством органического оборудования, что мы, наверное, могли взорвать там бомбу, и никто на водительском месте не услышал бы. Однако извне фура напоминала обычный коммерческий грузовой транспорт, вплоть до красочного рекламного морфа, покрывавшего грузовик снаружи, а также камеры наблюдения спереди и сзади.

Только когда мы уже ехали по 101 шоссе на север, в сторону Сан-Франциско, я действительно осознала это.

Я дома. Моё сердце неожиданно подскочило к горлу.

Когда я в последний раз находилась здесь, я была человеком. Мама была жива. У Джона были все пальцы на руках. У Касс были все пальцы на ногах. Её лицо не уродовал кошмарный шрам, которым наградил её Териан.

Через внутренние стенные панели, связанные с камерами снаружи грузовика, я смотрела, как мимо проносятся пейзажи. Я невольно чувствовала себя пришельцем, которого транспортировали обратно в родной мир, и который теперь ничего не узнает.

Я знала, что отчасти дело во мне. Я изменилась так сильно, что уже перестала это отслеживать.

Отчасти я видела это на лицах своих друзей и семьи на свадьбе, но взгляд на эти до-замирания-сердца-знакомый-но-незнакомый ландшафт обострил понимание этого.

Здешние места тоже изменились.

Поначалу меня поразило полное отсутствие трафика.

Глядя поверх ограждений шоссе, я видела ряды пустовавших зданий там, где некогда коридорные города практически прижимались к шоссе с обеих сторон. Здания по-прежнему стояли там, так что перемена поначалу казалась незначительной.

Ещё через несколько минут я осознала, что ни одна машина не проехала по тем улицам, что я мельком видела. Единственные транспортные средства, которые я заметила, были либо серьёзно повреждены, либо стояли на кирпичах.

Все магазины и заправки казались заброшенными и заколоченными.

Никаких стаек детей не бродило по тротуарам, смеясь и болтая с друзьями. Я не видела никого на велосипедах. Не было полицейских машин; я даже не заметила военных автомобилей. Никакие люди в деловых костюмах не входили и не выходили из стеклянных зданий. Никто не сидел в кафе, не входил и не выходил из ресторанов. Возле кафе на колёсах не было машин. Все грузовики с едой и киоски пропали или были заколочены. Я не видела голографической рекламы, и даже большинство билбордов казались выключенными. В некоторых местах тонкими струйками поднимался дым, очень далеко от баррикад шоссе, а ещё дальше небо патрулировали вертолёты.

Юми показала на реактивные самолёты, пронёсшиеся над равнинами справа от нас.

Ещё чаще мы видели полицейские и военные флаеры, патрулировавшие у земли — скорее всего, вооружённые и использующие сенсоры тепла.

В остальном местность выглядела по-настоящему мёртвой.

Занавески, безжизненно трепыхавшиеся на окнах, предоставляли единственное движение на протяжении многих миль. Горы мусора усеивали улицы, словно их оставили там недели назад, но никто их не забрал. Я видела сгоревшие витрины магазинов, сломанные гидранты. Робо-такси сидели посреди улицы, почернев от дыма, у них отсутствовали двери и колеса, лобовые стекла разбиты вдребезги.