Рыцарь

К тому же, размер и расположение моих органов копировало человеческий организм почти до тридцати лет. Только в последние годы моё тело начало перестраиваться, и в результате я не знала, насколько я близка к «норме». Тело Ревика раньше имитировало Сарка, или Sarhacienne, так что я сомневалась, что наши тела вообще будут похожи на рентгене, и это уже само по себе странно.

— Детка, — тихо позвала я.

Он дёрнулся, словно сбросив с себя какой-то транс.

Я попыталась удержать его взгляд, но видеть боль в его глазах было сложно. Может, ему будет полезно дать какой-то повод для размышлений. Его глаза тоже слегка светились, так что я знала, что отчасти ему сложно удерживаться вне Барьера — наверное, потому что он исцелился бы быстрее, если бы на какое-то время отключился.

Но я не могла этого допустить.

— Пожалуй, мы ушли достаточно далеко, — сказала я, осторожно поглаживая его здоровый бок. — Не думаю, что сейчас за нами кто-то следует. Но я беспокоюсь о том, чтобы выходить на поверхность в слишком людном месте. Ты можешь придумать место, где мы смогли бы подняться? Нам нужен канализационный люк, где не слишком много камер. Как можно ближе к отелю.

Поначалу он ничего не говорил и не менял выражения лица.

Он просто стоял, прислоняясь ко мне, а свободной рукой опираясь на стену. Я видела, как его глаза расфокусировались, и забеспокоилась, что он заглянет в Барьер — что он действительно настолько бредит, что забыл, как нам сейчас опасно находиться в Барьере.

Однако когда я прикоснулась к его свету, ощущалось всё так, будто он по-прежнему находился здесь, просто думал.

— Парк, — сказал он наконец. — Мы можем добраться до парка, Элли?

Я подумала над этим. Хорошая идея.

И вновь я попыталась отследить наши передвижения, прокрутить их назад и определить наше точное местоположение. В этот раз я делала это старательно, используя свою память видящей, чтобы как можно точнее воссоздать наш путь.

Давным-давно, ещё до того, как Лао Ху стали учить меня таким вещам, Балидор сказал мне, что воспоминания видящих хранятся практически бесконечно, даже если мы их не осознаем. Так что знание, где мы были — точное знание, вплоть до количества шагов, которые мы прошли после выхода из хранилища — всё ещё жило где-то в моём свете.

Иронично, но именно сознательный разум видящих вставал на пути. Я ошибалась в подсчётах, будучи слишком усталой, чтобы сложить куски в точный след. Я позволяла своему беспокойству за Ревика отвлечь меня, позволяла страху убедить меня, что я всё путаю — и всё это становилось проблемой.

Тем не менее, в моей голове сложилась довольно ясная карта.

Я проследила её от места, где хранилище было пробито и выходило в маленький канализационный коридор, а затем в неиспользуемый туннель метро. Оттуда мы сошли с ржавых рельсов, чтобы войти в более старую и крупную систему канализационных труб, построенных в конце прошлого века. Я позволила своему свету заново отследить наши шаги, пробежаться по многим кварталам туннелей, по поворотам на северо-восток, затем обратно на север, на запад и снова на север, обратно на восток и вновь на север.

Я не спешила, сравнивая расстояния с кварталами улиц города, затем с различными блоками авеню, затем с примерной длиной Манхэттена и тем, где мы находились, когда покинули банк.

Конечно, это всё приблизительно. Трубы не были идеально прямыми.

И всё же…

— Мы близко, — сказала я. — Думаю, мы очень близко… хотя западнее. На несколько кварталов, думаю, — я обхватила его покрепче, но не слишком крепко, хоть моя рука и лежала на добрых пятнадцать сантиметров выше заклеенной раны. — Ты сможешь пройти ещё немного?

— Остальные… — сказал Ревик, всё ещё дыша с трудом. — …Они, наверное, уже знают.

Я кивнула, сжимая его ладонь.

— Да. Наверняка знают.

— Мы можем позвать их… Врега и остальных. Те, что на нас охотятся… они уже знают, кто мы. Теперь уже неважно, так?

Я вытеснила беспокойство со своего лица, всматриваясь в его лицо в тусклом свете.

— Можно, — осторожно согласилась я. — Но нам никак не связаться с ними без Барьера. Никак не сообщить им, где мы. Так, чтобы не поднять тревогу.

— Они могли бы помочь нам, — сказал Ревик. — Уравнять шансы.

Я погладила его ладонь, стараясь скрыть страх в своём голосе.

— Да, — сказала я, кивая. — Они могли бы. Но если мы превратим это в военную операцию, нам придётся силой вырываться из Нью-Йорка. К этому времени они уже перекроют аэропорты. И порты тоже, поскольку они знают, что это мы. Как думаешь, разве это хорошая идея — пробиваться через такое, учитывая твоё состояние? — я сглотнула, глядя в его слегка светящиеся глаза. — Мы уже достигли этой точки? Сейчас, имею в виду. Потому что если так, скажи мне. Я немедленно свяжусь с Врегом.

Я молча стояла, пока он обдумывал это.