Рыцарь

Рыцарь провел большим пальцем вокруг моего девственного входа и скользнул дальше в складки, купаясь в моей влаге. Потом он повторил то же самое вторым большим пальцем, и я сжала бедра в ответ. Правый палец, левый, внутрь, вокруг, глубже. Ощущение было потрясающим, как медленный, влажный массаж. Рыцарь не трахал меня пальцем, что, как я полагала, должно было последовать, он просто изучал меня.

Наклонившись вперед, он провел языком по моему правому соску, а его пальцы продолжали свои движения.

– Откинься назад, – выдохнул Рыцарь в меня, пока его язык продолжал совершать неспешные круги по моему телу.

Взглянув назад, я оценила дистанцию между диваном и потрепанным деревянным столиком, после чего сделала из своего тела мостик между ними, опираясь на локти. В этой позе я была совершенно обездвижена и полностью открыта.

Сделав глубокий вдох, я смотрела сквозь ресницы, как рот Рыцаря спускался все ниже. Он взметнул ледяной всполох сияющих глаз и провел прямым острым носом по всей длине моей киски. Я узнала это движение. Рыцарь предупреждал меня, что сейчас его рот окажется…

Там.

Господи, боже мой.

Я видела, как это случилось. Вот только что нос Рыцаря касался моего клитора, а через секунду на его месте оказался язык.

Его язык!

С джинсами, болтающимися у колен, я не могла развести ноги еще шире, а мне так хотелось. Я хотела бы закинуть их за его чертовы уши. Рыцарь развел мои половые губы пальцами и медленно проводил языком по самым нежным частям.

А я даже шевельнуться не могла.

Я думала, что вырублюсь от удовольствия. Я вцепилась в края столика и посмотрела вниз. Бритая светлая голова между моими ногами, язык у меня внутри – и я немедленно кончила. Мои пальцы вцепились в его голову, а мои внутренние мышцы стискивали и сжимали пустоту.

И тут Рыцарь дал им что-то для сжатия. В меня внезапно скользнул толстый палец, и мое тело жадно сжалось вокруг него, а он задвигался туда-сюда. Мне потребовались все силы, чтобы не упасть, пока я кончала, кончала, кончала – так, что руки и ноги дрожали от напряжения и расслабления.

Когда оргазм отхлынул, Рыцарь обхватил меня и прижал к груди. Я прижалась и растворилась в нем, превратившись в почти голую, полностью удовлетворенную, почти урчащую кучу костей. Он тихо целовал меня в макушку, а я тонула в его руках. Я была не в собственном теле, а где-то на залитом солнцем лугу, я собирала ромашки и обрывала с них лепестки, гадая, любит-не-любит, и последний лепесток всегда был любит.

К этому моменту я успела попробовать алкоголь, кофеин, марихуану, ЛСД, кокаин, крэк, болеутоляющие и экстази, но у меня никогда не было такого эйфорического кайфа.

Из своего далека я думала, могу ли я сделать Рыцаря таким же счастливым. Он постоянно был таким злым и нервным. Может, ему просто нужно… кончить.

Я пошевелилась, устраиваясь поудобнее, что было не так-то просто с джинсами у колен, и заметила, что эрекция Рыцаря никуда не делась.

Даже наоборот.

Я хотела сделать ему что-то приятное в ответ, правда, хотела, но хотеть и знать, как – две совершенно разные вещи. Я никогда в жизни не видела члена. Может, если бы он был маленьким и милым, я была бы готова поэкспериментировать, но с этой штуковиной? Наверное, мне сперва нужно пройти какие-то подготовительные курсы. Получить диплом. Пройти практику. Сделать прививки. Может, вызвать «Скорую помощь», чтобы стояла под окном на всякий пожарный.

Я решила притвориться, что сплю, пока эрекция не пройдет. Этот способ всегда срабатывал – почему бы и не теперь? Кроме того, вид этого члена скорее всего нарушит мой тихий кайф, а мне было слишком хорошо, чтобы заниматься чем-то еще, кроме обнимашек и притворного сна.

26

Теперь Рыцарь делал такое со мной после школы каждый день.

Повторяю.

Каждый.

Чертов.

День.

Мне стало совершенно пофиг, кто видел нас в школе вместе и что обо мне могли подумать. Этот псих ненормальный с бесцветными волосами и прозрачными глазами, который носил одежду скинхедов, привезенную из Англии, хотя даже не был расистом, и мог прибить до полусмерти любого даже без всякой провокации с его стороны, был тем же самым ненормальным психом, который сделал мне букет бумажных цветов, потому что я была грустной. Тем же, кто говорил: «Ты не ешь, я не ем». Тем же, кто отдал мне свою куртку, проколол мне соски, рисовал мне картинки, держал меня за руку, прикуривал мне сигареты, говорил, что я прекрасна, и, самое важное, устраивал мне крышесносные оргазмы каждый день безо всяких намеков на взаимность.

За какие-то четыре месяца из человека, которого я боялась больше всего на свете, Рыцарь сумел стать для меня целым миром.

К счастью, все остальные не стали относиться ко мне как-то иначе. Никто не обвинял меня в расизме. Мы с Джульет даже остались подругами – мы просто не обсуждали своих бойфрендов. Никогда. Хотя Август как-то отдалился – в смысле больше, чем обычно – и, казалось, похудел. Я переживала из-за него. Наверное, мы должны были приглашать его с собой к Колтону, но тогда там ничего бы не было, а это, черт возьми, было для меня лучшим временем дня.